The director Vsevolod Meyerhold saw the theater task in full impact on the viewer, involving him in the play. Such a theater adopted the traditions of Russian "fair theaters", "affirmed the united struggle front for a new world."
B.Grigoryev "V. Meyerhold portray", 1916
Vsevolod Meyerhold explained the chosen path:
“We wanted to lay the foundation for a new type of theatrical action, which does not require any illusory scenery, or complex props, costing the simplest improvised objects and turning from a spectacle played by specialists into a free game by working people during the rest.”
Vsevolod Meyerhold
The beginning of the constructivist innovations in Meyerhold’s theater was two “mobile theater productions”. These are the performances of 1922, designed by Lyubov Popova (“The Magnanimous Cuckold”) and Varvara Stepanova (“The Death of Tarelkin”), where instead of the scenery, kinetic installations were developed, and costumes emphasized the actors' movements and created a stage image due to the whole figure movements.
V.F. Stepanova "The Death of Tarelkin" poster, 1922
“The Magnanimous Cuckold” poster, 1922
Artists embodied the idea of Meyerhold's biomechanics, which was the main principle of working with actors in performances - the energy of the gesture and the coordination of movements of all actors from the mise-en-scene. A contrasting color and material combination visually helped to enhance each dynamic element. The artists firstly use open seams with large stitches, and Stepanova’s costumes completely became the forerunners of the French optical geometric fashion in the 1960s.
The sportscostume designed by V. Stepanova, 1924
Stepanova's works, 1920s
Constructivist installations became fundamentally different from the previous decorations. They separated from the stage box and turned into a kind of autonomous stage (it was like a stage on stage), which could be taken out of the theater and shown in the open air.
Meyerhold Theatre with its konstructivism models. "Bedbug" decorations, 1929
Alexander Rodchenko and Varvara Stepanova worked all their lives together. The role of the creative leader, the generator of ideas belonged to Rodchenko, and Stepanova was an excellent performer and organizer - it was she who arranged the negotiations, conducted business correspondence and documentation of the workshop.
Rodchenko and Stepanova
Rodchenko and Stepanova in their amplua, autocharge, 1922
A. Rodchenko and V. Meyerhold working on the "Bedbug" play, 1929
Varvara Stepanova made sets and costume designs for Meyerhold's "Death of Tarelkin" in 1922.
Stepanova's costumes sketches for "Death of Tarelkin", 1922
The old Viennese chair put on the podium from the workshop of Rodchenko and Stepanova or the modern reconstruction of the 1922 lamp still impress us today with its simple geometry. Objects and projections here are not something "additional", like an exotic bait for the audience, but the same supporting pillars of the exhibition structure as works. In a word, the props “came to life”, participated in the play along with the characters.
Rodchenko and Stepanova furniture models
The real chess-table and the sketch, Rodchenko and Stepanova
In “Death of Tarelkin” Stepnanova came up with things that support the “folk booth” style used by Meyerhold. The table legs stood on casters and pulled apart at the right time, the seat sank down by the chair...
Stepanova's furniture for "Death of Tarelkin", 1922
The first A.M.Rodchenko scenography experience dates back to 1920, when the artist designed the decor of the A.M.Ghana play "We" (production was not presented); then in 1928-1932 he performed theatrical scenery sketches and costumes for Moscow theaters, including for the Mayakovsky’s play "Bedbug" in the Meyerhold theater (1929).
"Bedbug" poster, 1929
A. Rodchenko costumes sketches for "We" play by A. Ghana, 1920
Rodchenko's costumes sketches for "Bedbug", 1929
Rodchenko and Stepanova:
“The future is our only goal”.
Lecture about Rodchenko
They started the “mainstream artistic direction” development of twentieth-century art, which changed the style and way of everyday life.
Rodchenko and Popova mechanisms
Varvara Stepanova:
“The picture, turning into experience and scientific data, provides a formula for the production of a new life form”.
The style of constructivist models was a combination of rectangular and trapezoidal details of different colors. Such design simplicity was not only a common for 1920s geometric shapes absolutization, but also involved the clothing manufacture in an industrial way.
Sketch and the real view of clothers, 1924
V. Stepanova wrote:
“A special place has overalls, which have more specific requirements and some hardware in a suit, such are the suits of a surgeon, pilot, workers at an acid factory, a fireman, a suit for polar expeditions”.
V. Stepanova in her report outlined the new principles of a functional approach to designing clothes:
"In a suit designed like today's suit, the basic principle is put forward: convenience and expediency. There is no suit at all, but there is a suit for some kind of production function. The way of designing the costume is from the task to its material design, from the functions that the costume should perform as overalls, like a worker's dress, to the system of its style".
In practice, the idea of overalls was realized on the theater stage as the overalls of an actor proposed by L. Popova in the performance of the Meyerhold's Theater named “The Magnanimous Cuckold” (April 1921), as well as costumes for other performances V. Stepanova’s projects for the “Death of Tarelkin” play (November 1922), samples of A. Rodchenko’s new household costume for the “Bedbug” play (1929).
L. Popova and her sketches for overalls for “The Magnanimous Cuckold” play, 1921
L. Popova wrote about the appointment of the actor's overalls:
"The costume was intended for the everyday and everyday life and work of the actor, and therefore it was necessary to make it utilitarian and for this purpose replace any other clothes, so it was necessary to give him, for example, an overcoat, etc. In total, the suit is designed for 7 to 8 types of work”.
Light plank construction of L.Popova was enclosed in itself, leaning on the stage tablet, but was not built into the stage box, had no hanging parts. Such an installation could equally well be spread in free air. The design carried with it a conventional image of the scene. “Workplace of the actor” was at the same time the territory where the characters of the performance lived. Popova only hinted the installation at the contours of the mill, but did not insist on the similarities. This similarity was supplemented only by the actor.The construction had two interconnected playgrounds of different levels, ladders on the sides and ramp slats, on which bags of flour could be lowered, but in reality the performers quickly moved away - standing or sitting, jumping out onto a wide empty stage. At the right moment, moving parts of the structure came into action: revolving doors, a windmill, three wheels - white, large red, and small black. At the premiere of the lack of working hands, Meyerhold spun the wheels himself. And they "spun, not only sprinkling fun, but also generating a lot of assumptions about the future of the theater".
The Popova's mechanism for "The Magnanimous Cuckold" play, 1922
This constructivism meeting with the Meyerhold biomechanics is not something unexpected. Theatrical costumes by Stepanova, sketches made by Rodchenko for the performance of the "Bedbug" in 1929, are no less known than the “overalls” or geometric designs development of the performer, which were invented by Varvara Fedorovna.
P. Williams, "Meyerhold" portray, 1925
Sources:
1) Article: "The theater at the time of constructivism": http://www.raruss.ru/soviet-constructivism/3952-constructivism-.html?start=1
2) Stepanova and her mechanisms: http://teatr-lib.ru/Library/Stepanova_P_M/grotowski/
3) Pahomova A.V. "Avangardism artists at the theatre": http://www.muzcentrum.ru/component/content/article?id=9570:chast-38-khudozhniki-avangardisty-v-teatre
4) Theater of Meyerhold: https://partners.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1779261
Режиссер Всеволод Мейерхольд видел задачу театра в прямом воздействии на зрителя, вовлечении его в спектакль. Такой театр перенял традиции русских «ярмарочных театров», встал в ряд с политическим плакатом и митингом, «утверждал единый фронт борьбы за новый мир». Режиссер объяснял выбранный путь так: «Мы хотели заложить основание для нового вида театрального действия, не требующего ни иллюзорных декораций, ни сложного реквизита, обходящегося простейшими подручными предметами и переходящего из зрелища, разыгрываемого специалистами, в свободную игру трудящимися во время отдыха».
Началом конструктивистской моды в театре Мейерхольда стали две «мобильные театральные постановки». Это спектакли 1922 года, оформленные Любовью Поповой («Великодушный Рогоносец») и Варварой Степановой («Смерть Тарелкина»), где вместо декораций были разработаны кинетические установки, а костюмы подчеркивали движения актеров и создавали сценический образ за счет движения всей фигуры. Художницы воплотили идею биомеханики Мейерхольда, которая была главным принципом работы с актерами в спектаклях — энергетика жеста и согласованность движений всех актеров из мизансцены. Контрастные сочетание цвета и материала помогали зрительно усилить каждый элемент этой динамики. Художницы первыми применили открытые швы с крупными стежками, а костюмы Степановой и вовсе стали предвестниками оптической геометрической моды французских в 1960-х.
Конструктивистские установки тем принципиально и отличаются от прежних декораций, что они отделились от сценической коробки и превратились в некую автономную сценическую площадку (это была как бы сцена на сцене), которую можно было вообще вынести из театра и показывать спектакль на открытом воздухе.
Супруги Александр Родченко и Варвара Степанова всю жизнь работали вместе. Роль творческого лидера, генератора идей принадлежала Родченко, а Степанова была великолепным исполнителем и организатором — именно она устраивала переговоры, вела деловую переписку и документацию мастерской.
Вспомним мейерхольдовскую постановку "Смерти Тарелкина" 1922 года, для которой Варвара Степановна делала декорации и эскизы костюмов. Поставленный на подиум старый венский стул из мастерской Родченко и Степановой или современная реконструкция светильника 1922 года и сегодня впечатляют простотой геометрии.
Предметы и проекции тут не нечто "дополнительное", вроде экзотической приманки для зрителей, а такие же несущие опоры экспозиционной конструкции, как произведения. Сооружения Степановой обеспечивали постановку Мейерхольда с технической и визуальной точки зрения. Ножки стола стояли на роликах и разъезжались в нужный момент, у стула опускалось сиденье. Словом, реквизит "оживал", участвовал в спектакле наравне с персонажами.
Первый опыт сценографии у А.М. Родченко относится к 1920 году, когда художник спроектировал оформление пьесы А.М. Гана "Мы" (постановка не осуществлена); затем в 1928-1932 годах исполнил эскизы театральных декораций и костюмов для московских театров, в том числе для постановки пьесы Маяковского "Клоп" в театре им. Вс. Мейерхольда (1929).
«Будущее – единственная наша цель», – провозглашали Родченко и Степанова. Они дали толчок развитию «магистрального художественного направления» искусства ХХ века, изменившего стиль и образ повседневной жизни.
«Картина, превращаясь в опыт и научное данное, дает формулу для производства новой формы жизни», – писала Варвара Степанова.
Крой моделей конструктивистов представлял собой, как правило, сочетание прямоугольных и трапециевидных деталей разного цвета. Такая простота конструкции была не только проявлением общей для 1920-х гг. абсолютизации геометрических форм, но и предполагала изготовление одежды промышленным способом.
В. Степанова писала:
«Особое место в прозодежде имеет спецодежда, имеющая более специфические требования и некоторую аппаратную часть в костюме, таковы костюмы — хирурга, пилота, рабочих на кислотной фабрике, пожарного, костюм для полярных экспедиций».
В. Степанова в своем докладе изложила новые принципы функционального подхода к проектированию одежды:
«В костюме, конструируемом как костюм сегодняшнего дня, выдвигается основной принцип: удобство и целесообразность. Нет костюма вообще, а есть костюм для какой-нибудь производственной функции. Путь оформления костюма — от задания к его материальному оформлению, от функций, которые должен выполнить костюм как прозодежда, как платье рабочего — к системе его покроя».
Практически идея прозодежды была реализована на театральной сцене в качестве прозодежды актера, предложенной Л. Поповой в спектакле Театра им. Мейерхольда «Великодушный рогоносец» (апрель 1921г.), а также костюмов для других спектаклей этого театра — проекты В. Степановой для спектакля «Смерть Тарелкина» (ноябрь 1922г.), образцы нового бытового костюма А. Родченко для спектакля «Клоп» (1929г.).
Л. Попова писала о назначении прозодежды актера:
«Костюм предназначался для каждодневной и обыденной жизни и работы актера, и поэтому необходимо было сделать его утилитарным и для этой цели заменяющим всякую другую одежду, так необходимо было ему дать, например, верхнее пальто и т.п. Всего костюм рассчитан на 7 — 8 видов или типов работы».
Легкая дощатая конструкция Л. Поповой была замкнута в себе, опираясь на планшет сцены, но не была встроена в сценическую коробку, не имела подвесных деталей. Такая установка с равным успехом могла раскинуться и на вольном воздухе. Конструкция несла с собой условный образ места действия. «Рабочее место актера» было одновременно и территорией, где обитали персонажи спектакля. Установка Поповой лишь отдельно намекала на контуры мельницы, но не настаивала на сходстве. Это сходство дополнял собой лишь актер. Конструкция имела две сообщающиеся игровые площадки разного уровня, лесенки по бокам и скат-латок, по которому можно бы спускать мешки с мукой, а на деле стремительно съезжали – стоя или сидя – исполнители, выскакивая на широкую пустую сцену. В нужную минуту приходили в действие подвижные части конструкции: вертящиеся двери, ветряк, три колеса – белое, большое красное, и маленькое черное. На премьере за нехваткой рабочих рук Мейерхольд вращал колеса сам. И они «крутились, не только разбрызгивая веселье, но и порождая массу предположений о будущем театра».
Эта встреча конструктивизма с мейерхольдовской биомеханикой не то, чтобы выглядит неожиданно. Театральные костюмы Степановой, эскизы, сделанные Родченко для спектакля "Клоп" 1929 года, известны не меньше, чем разработка "прозодежды" или геометрические рисунки ситчика, которые придумывала Варвара Федоровна.
Источники:
1) Статья: "театр в эпоху конструктивизма": http://www.raruss.ru/soviet-constructivism/3952-constructivism-.html?start=1
2) Степанова и её конструкции: http://teatr-lib.ru/Library/Stepanova_P_M/grotowski/
3) Пахомова А.В. "Художники авангардизма в театре": http://www.muzcentrum.ru/component/content/article?id=9570:chast-38-khudozhniki-avangardisty-v-teatre
4) Театр Мейерхольда: https://partners.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1779261