All the experience of science convinces us that the possibility and likelihood of solving problems increase when they are formulated in a generalized form. If the question of the distance, let’s say, from the Earth to the Moon were solved only as an independent, private question, it, of course, still would not have found an answer for itself. But the incomparably more general problem - about the distance of an inaccessible object - was geometrically solved many centuries ago, and at the same time a method was given for this particular one, it became solvable in principle.
All this is quite natural. Generalization is at the same time a simplification. The task is reduced to the minimum number of the most repetitive elements; from it, numerous complicating points are highlighted and discarded; it is clear that this makes the decision easier; and since it is obtained in this form, the transition to a more particular problem is accomplished by the reverse inclusion of the eliminated specific data.
Philosophy strove for a universal explanation of what exists, strove for a universal leadership of life. These were tasks of a universal scale, but they did not contain the idea of a general-purpose method that applied to both these and any particular tasks. It did not arise even when philosophy began to take on a methodological character, to clothe itself in the forms of "epistemology" or even "general methodology." It was always implied here that theory and practice are fundamentally different by method, and from this point of view, no reduction to unity is allowed.
Whatever the task - practical, cognitive, aesthetic, it is composed of a certain sum of elements, its "data"; its very formulation depends on the fact that the existing combination of these elements does not satisfy the person or collective who acts as an effective subject in this case. “Decision” is reduced to a new combination of elements that “corresponds to the needs” of the decisive person, his “goals”, is accepted by him as “expedient”. The concepts of "conformity", "expediency" are entirely organizational; and this means expressing some heightened, improved ratios, similar to those that characterize organisms and organizations, the ratio "more organizational", from the point of view of the subject, than what was before.
The life of a person and a team is a chain of setting and solving problems. The main overwhelming difficulty here lies in their greatest heterogeneity.
Of course, all-encompassing experience and genius are replaced in practice by tradition and pattern. But such a replacement may be somewhat sufficient in times of calm, "organic", when life more or less stereotypically repeats not only types, but also specific forms of urgent current tasks. But in transitional epochs, and especially in revolutionary epochs, the situation is quite different. One has only to imagine how much the whole formulation of family economy problems has changed and become changeable since the world war, even in relatively prosperous countries, and even more so in Germany, Austria, and Russia.
But these are still small tasks of small life. And those that our epoch puts before collectives, before groups, classes, their organizations of struggle and construction. The tasks are unprecedentedly intricate and difficult, without precedent, without any suitable experience in the past. And there is one, gravitating over all, embracing all of them in itself, summarizing. The way out is in a unified organization of things, people and ideas, where the elements of each row and simultaneously all three rows are connected dynamically and harmoniously with each other. It is clear that this one task includes and concludes an immeasurable multitude of partial tasks, which for modern consciousness seem to be the most heterogeneous in type and the most diverse in nature.
This diversity and diversity of tasks in the current state of organizational experience and knowledge means specialized, different approaches to them. Here is the main and enormous difficulty not only for the individual, as we have already spoken about, but also for the collective, even for such a powerful social class. Let the objective socio-economic tendencies be directed towards overcoming this fragmentation - the lack of unity in organizational thinking will be a constant obstacle on this path until the old forms are defeated here too.
Hence, the need to develop universal and general organizational methods is obvious, which would put the limit to anarchism in the fragmentation of organizational experience. The starting point is that progressive universalization of methods that has developed in scientific technology and science, starting with the spread of machine production.
The method of machine production is basically the same everywhere: the use of energies by means of their planned transformation from one form to another; and this applies not only to the energies of nature, but also of human labor, which is capable of being replaced by them and to replace them. So the theoretical universalization of methods reflects and continues the practical.
However, energetism, which gave us a unified concept of the world material - “activities-resistances” - is not the only starting point for us. The principle of "selection" (Selection) acquires, step by step, an equally universal character, moving from the field of biology to physical chemistry, on the one hand, and social sciences, on the other. And the idea of the unity of mechanisms in the most diverse groups of phenomena, even in different "kingdoms of nature", is making its way more and more decisively.
George Darwin, in 1905–1907, on the theory of tides and the origin of binary stars, tried to give a general scheme of conditions for the conservation and disturbance of equilibrium, a scheme applicable to all forms of life - from astronomical systems to social ones.
All such monistic moments of the modern development of methods require, in turn, a reduction to the unity of the point of view, which would embrace and generalize all of them in a harmonious agreement. This role can only be fulfilled by an organizational point of view.
Alien in its universality to the prevailing type of modern thinking, brought up on specialization, on the one hand, and on socio-economic anarchy, on the other, it is not easily perceived by the majority and makes its way with difficulty. But the power of things is behind it, and people groping for it along the most varied lines. Its embryos are hidden in the partially organizational applied sciences that have been developing over the past decades: about the organization of a workshop, about the organization of an enterprise, an institution in general, about the "psychotechnics" of the workforce, and so on. There are indications of a transition to a broader theoretical formulation of this point of view. [1]
List of the literature:
1.) A. A. Bogdanov. Tectology: A General Organizational Science. Third edition, revised and enlarged again. - M., 1989. // Electronic publication: Center for Humanitarian Technologies. - 07.05.2013. URL: https://gtmarket.ru/library/basis/5909/59
А.Богданов "Тектология" (предусловие) 1923г.
Весь опыт науки убеждает нас, что возможность и вероятность решения задач возрастают при их постановке в обобщённой форме. Если бы вопрос о расстоянии, положим, от Земли до Луны решался только как самостоятельный, частный вопрос, он, конечно, до сих пор не нашёл бы себе ответа. Но несравненно более общая задача — о расстоянии недоступного предмета — была геометрически решена много веков тому назад, а вместе с тем дан был метод и для этой частной, она стала принципиально разрешимой.
Все это вполне естественно. Обобщение в то же время есть упрощение. Задача сводится к минимальному числу наиболее повторяющихся элементов; из неё выделяются и отбрасываются многочисленные осложняющие моменты; понятно, что решение этим облегчается; а раз оно получено в такой форме, переход к более частной задаче совершается путём обратного включения устранённых конкретных данных.
Философия стремилась к универсальному объяснению существующего, стремилась к универсальному руководству жизнью. Это были задачи всеобщего масштаба, но в них не заключалось идеи всеобобщающего метода, относящегося и к этим, и ко всяким частным задачам. Не возникла она и тогда, когда философия стала принимать методологический характер, облекаться в формы «гносеологии», либо даже «общей методологии». Тут всегда подразумевалось, что теория и практика по методу принципиально различны и с этой стороны сведения к единству не допускают.
Какова бы ни была задача — практическая, познавательная, эстетическая, она слагается из определённой суммы элементов, её «данных»; самая же её постановка зависит от того, что наличная комбинация этих элементов не удовлетворяет то лицо или коллектив, который выступает как действенный субъект в этом случае. «Решение» сводится к новому сочетанию элементов, которое «соответствует потребности» решающего, его «целям», принимается им как «целесообразное». Понятия же «соответствие», «целесообразность» всецело организационные; а это значит выражающие некоторые повышенные, усовершенствованные соотношения, подобные тем, какие характеризуют организмы и организации, соотношение «более организационное», с точки зрения субъекта, чем то, какое имелось раньше.
Жизнь человека и коллектива представляет цепь постановки — решения задач. Главная, подавляющая трудность заключается здесь в их величайшей разнородности
Конечно, всеобъемлющий опыт и гениальность на практике заменяются традицией и шаблоном. Но такая замена может быть сколько-нибудь достаточной в эпохи спокойные, «органические», когда жизнь более или менее стереотипно повторяет не только типы, но и конкретные формы насущных текущих задач. А в эпохи переходные, и особенно в революционные, дело обстоит совсем иначе. Стоит только представить себе, насколько изменилась и стала изменчивой со времени мировой войны вся постановка проблем семейного хозяйства даже в сравнительно благополучных странах, а тем более в Германии, в Австрии, в России.
Но это ещё маленькие задачи мелкого бытия. А те, которые наша эпоха ставит перед коллективами, перед группами, классами, их организациями борьбы и строительства. Задачи невиданно запутанные и трудные, без прецедента, без сколько-нибудь подходящего опыта в прошлом. И есть одна, над всеми тяготеющая, все их в себе охватывающая, резюмирующая. Выход — в единой организации вещей, людей и идей, где связываются динамически-гармонично элементы каждого ряда и одновременно все три ряда между собой. Ясно, что эта одна задача включает и заключает неизмеримое множество частичных задач, для современного сознания представляющихся самыми разнородными по типу и самыми разнообразными по характеру.
Эта разнотипность и разнохарактерность задач при нынешнем состоянии организационного опыта и знаний означает специализированно-различные подходы к ним. Здесь главная и огромная трудность не только для индивидуума, — о чём мы уже говорили, — но и для коллектива, даже такого, как могучий общественный класс. Пусть объективные социально-экономические тенденции направлены к преодолению этой разрозненности — отсутствие единства в организационном мышлении будет постоянным препятствием на этом пути, пока и здесь старые формы не будут побеждены.
Отсюда очевидна необходимость выработки универсально-общих организационных методов, которая положила бы предел анархичности в дроблении организационного опыта. Исходным пунктом является та прогрессивная универсализация методов, которая развивалась в научной технике и в науке, начиная с распространения машинного производства.
Метод машинного производства в своей основе повсюду един: использование энергий путём их планомерного превращения из одних форм в другие; причём это относится к энергиям не только природы, но и человеческого труда, способного ими замещаться и их замещать. Так теоретическая универсализация методов отражает и продолжает практическую.
Однако энергетизм, давший нам единую концепцию мирового материала — «активностей-сопротивлений» — не единственный для нас исходный пункт. Принцип «отбора» (Selection) приобретает шаг за шагом столь же универсальный характер, из области биологии переходя в физико-химию, с одной стороны, и в науки общественные — с другой. И все решительнее прокладывает себе дорогу мысль об единстве механизмов в самых разнородных группах явлений, даже в различных «царствах природы».
Джордж Дарвин в 1905–1907-х годах по поводу теории приливов и происхождении двойных звёзд попытался дать общую схему условий сохранения и нарушения равновесия, схему, применимую ко всем формам бытия — от систем астрономических до социальных.
Все такие монистические моменты современного развития методов требуют в свою очередь сведения к единству точки зрения, которая бы все их охватывала и обобщала в стройном согласовании. Эту роль может выполнить только организационная точка зрения.
Чуждая в своей универсальности преобладающему типу современного мышления, воспитанному на специализации, с одной стороны, и на социально-экономической анархии — с другой, она большинством нелегко воспринимается и с трудом пробивает себе путь. Но сила вещей — за неё, и к ней ощупью приходят по самым различным линиям. Её зародыши скрыты в частично-организаторских прикладных науках, развивающихся за последние десятилетия: об организации мастерской, об организации предприятия, учреждения вообще, о «психотехнике» рабочей силы, и так далее. Есть указания и на переход к более широкому — теоретическому оформлению этой точки зрения. [1]
Источник литературы:
1.)А. А. Богданов. Тектология: всеобщая организационная наука. Издание третье, заново переработанное и дополненное. — М., 1989. // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. — 07.05.2013. URL: https://gtmarket.ru/library/basis/5909/5911
コメント