"The appearance of a machine as an artificial object that has no direct samples either in nature or in tradition and refers by its form only to the internal principle of its functioning."
"Avant-garde artists, therefore, have equated a work of art with a machine on the general basis of “original artifact”, in order to initiate and legitimize a new type of artistic practice and gain independence from the dominant artistic tradition, compromised within the avant-garde discourse as "pre-machine".
"The industrial machine, of course, is not a pure manifestation of its form: the form is dictated to it from the outside by its utilitarian function and the available technical means to implement this function."
Russian Avant - garde
"But full identification with the machine naturally brought avant-garde art back to the objectivity, to the certainty of the external."
"Russian avant—garde's entire history is, in a certain sense, the history of the realization of the metaphor “art is a machine": the Russian avant-garde has developed so consistently (from Cubism to suprematism, to constructivism), how consistently it interpreted this metaphor as an identity — up to full integration into the state machine of Stalinism."
"The full description of the relevant strategies coincides, as already mentioned, with the history of the Russian avant-garde as a whole. "
"Meanwhile, Tatlin's work occupies a special place in it, since of all the Russian avant-gardists, he, perhaps, with the greatest consistency, made an attempt to create autonomous artistic objects-machines."
"Malevich interprets pointlessness more and more often, not so much as a refusal to depict objects of the world, but as "purposelessness", utilitarianism, non-focus on specific benefits."
"At the same time, he puts forward, first of all, the argument that utilitarianism will make art dependent on science with its relative and historically changeable knowledge: art for him is the work of the "unlearned” and obeys the hidden."
Kazimir Malevich
"Malevich sees in the blurring of the line between the artist and the engineer a new threat of the onset of "objectivity" and, accordingly, the loss of the level of suprematism achieved by art."
"Malevich recognizes both the technical and social machine of communism as "non-objective" only insofar as their form is not hierarchized."
"At the same time, the constructivism of Tatlin and his students is attacked from the "left" positions, including, for example, by Tarabukin, as "naive and amateurish", as the work of a handicraftsman, far from modern production."
"This non-functionality of Tatlin machines was usually regarded as their disadvantage and justified in two ways."
"The most common excuse is that Tatlin's machines are utopian: they do not correspond to the current state of technology, but they point the way to its further development and in this sense are ahead of their time."
"So, Tatlin does not assume any technically new principle of movement: such devices have long been known, just as it has long been known that they do not fly."
"With its shape, Tatlin refers to an endless string of historically recorded defeats(Leonardo's flying machine is only the most famous of such examples), because visually it resembles a huge archaic pterodactyl that flew into modern civilization from prehistoric times."
"The second type of justification consists in the fact that the same Tatlin, for example, is first of all the blue of art - this is what Tatlin himself tells K. Zelinsky in a well-known conversation."
Technical progress
"The machine and technological progress must first be defeated in order to be aestheticized, they must lose their practical value in order to gain artistic value."
"The interpretation puts Tatlin on a par with such texts of that time as the novels of A.Platonov, the stories of Zoshchenko or the poetry of Kharms, whom Tatlin, by the way, illustrated, and who often has the motif of falling out of the window."
"Tatlin's early counter-reliefs, upon direct acquaintance, strike first of all with the extreme poverty and anti-technicality of their materials, which exclude any speech about utopia."
"The Tatlin Monument to the Third International is the Tower of Babel with eternal rotation, integrating the Revolution into the infinity of cosmic ones."
"If Tatlin had any illusions, they probably related precisely to the authenticity of the image of the world created by him as a non—functional machine - opposed to the official orientation towards efficiency."
"Thus, it remains a question to what extent Tatlin, creating his magical simulacrum of the machine, was aware that the entire social machine of that time."
"Perhaps later he finally realized this and it was then that he moved on to drawing flowers.
But, in any case, for the modern "post-communist" consciousness, Tatlin machines and, in particular, Tatlin - together with the epigraph of Stalin's ga taken to him by Tatlin: "technology solves everything”9 - is perceived precisely as a monument to that unique synthesis of archaic, magic and technology, which was Russian communism."
Sources:
1)Boris Groys "Utopia and Exchange" 1993
Произведение искусства как нефункциональная машина
"Художники авангарда, таким образом, поставили знак равенства между произведением искусства и машиной по общему признаку “оригинальный артефакт”, с тем, чтобы та ким образом инициировать и легитимировать новый тип художественной практики и завоевать независимость от господствующей художественной традиции, скомпрометированной в рамках авангардного дискурса в качестве "до-машинной".
"Индустриальная машина, разумеется, не является чистой манифестацией своей формы: форма диктуется ей извне ее утилитарной функцией и наличными техническими средствами для реализации этой функции."
"Но полная идентификация с машиной естественно снова приводила авангардное искусство к предметности, к определенности внешним."
Русский авангард
"Вся история русского авангарда есть, в известном смысле, история реализации метафоры “искусство — машина": русский авангард настолько последовательно развивался (от кубизма к супрематизму, к конструктивизму), насколько последовательно он интерпретировал эту метафору как тождество — вплоть до полной интеграции в государственную машину сталинизма."
"Полное описание соответствующих стратегий совпадает, как уже говорилось, с историей русского авангарда в целом. "
"Между тем, особое место в ней занимает творчество Татлина, поскольку из всех русских авангардистов он, возможно, с наибольшей последовательностью осуществил попытку создания автономных художественных объектов-машин."
Малевич
"Малевич видит в стирании грани между художником и инженером новую угрозу наступления "предметности" и, соответственно, утраты искусством достигнутого им в супрематизме уровня."
"Беспредметность Малевич чем дальше, тем чаще интерпретирует не столько как отказ от изображения предметов мира, сколько как "бесцельность", утилитарность, не направленность на конкретные блага."
"При этом он выдвигает прежде всего тот аргумент, что утилитаризация сделает искусство зависимым от науки с ее относительным и исторически изменчивым знанием: искусство для него есть дело "неученых” и повинуется скрытому."
"Малевич признает как техническую, так и социальную машину коммунизма "беспредметными" лишь постольку, поскольку их форма не иерархизирована."
"В то же самое время конструктивизм Татлина и его учеников атакуется с "левых" позиций, в том числе, например, Тарабукиным, как "наивный и дилетантский", как дело рук кустаря, далекого от современного производства."
"Эту не функциональность татлинских машин обычно рассматривали как их недостаток и оправдывали двояко."
"Самое распространенное оправдание состоит в том, что машины Татлина утопичны: они не соответствуют современному им состоянию техники, но зато указывают путь дальнейшему ее развитию и в этом смысле опережают свое время."
"Так, Татлин не предполагает никакого технически нового принципа движения: подобные аппараты давно были известны, равно как давно было известно, что они не летают."
"Своей формой Татлин отсылает к бесконечной веренице исторически зафиксированных поражений (летательная машина Леонардо - лишь наиболее известный из таких примеров), ведь визуально он напоминает огромного архаического птеродактиля, залетевшего в современную цивилизацию из доисторических времен.
"Второй тип оправдания состоит в том, что тот же Татлин, скажем, представляет собой прежде всего произведение искусства - об этом и сам Татлин говорит К.Зелинскому в известной беседе."
Технический прогресс
"Машина и технический прогресс должны сначала потерпеть поражение, чтобы затем быть эстетизироваными, должны утратить практическую ценность, чтобы получить ценность художественную."
"Интерпретация ставит Татлин в один ряд с такими текстами того времени как романы А.Платонова, рассказы Зощенко или поэзия Хармса, которого Татлин, кстати говоря, иллюстрировал, и у которого часто встречается мотив выпадения из окна."
"Уже ранние контр-рельефы Татлина при непосредственном знакомстве поражают прежде всего предельной бедностью и антитехничностью своих материалов, исключающих всякую речь об утопии. "
"Татлинский Памятник Третьему Интернационалу - Вавилонская башня с вечным вращением, интегрирующим Революцию в бесконечность космических."
"Если у Татлина и были иллюзии, то они, видимо, относились именно к аутентичности созданного им образа мира как нефункциональной машины — противопоставленного официальной ориентации на эффективность."
"Таким образом, остается вопросом, насколько Татлин, создавая свой магический симулякр машины, сознавал, что и вся тогдашняя социальная машина."
"Возможно, позднее он все-таки понял это и именно тогда перешел к рисованию цветов."
"Но, во всяком случае, для современного "посткоммунистического" сознания, татлинские машины и, в особенности, Татлин - вместе с эпиграфом на Сталина, взятым к нему Татлиным: "техника решает все” - воспринимается именно как памятник тому уникальному синтезу архаики, магии и техники, каким был русский коммунизм."
Источник:
1)Борис Гройс "Утопия и Обмен" 1993г.