Kobakovs
Ilya and Emilia Kabakovs are considered the most famous Russian artists in the West. One of the main themes of his work – the true nature of Soviet life – Kabakovs organically convey with the help of conceptual painting and “total installations".
Kabakovs' works have been exhibited at the Museum of Modern Art in Manhattan, the Hirshhorn Museum in Washington, the Stedelijk Museum, the Art Museum in Amsterdam, the State Hermitage Museum in St. Petersburg, the Venice Biennale, and the Documenta exhibition in Kassel.
In 1993, the artists represented Russia at the 45th Venice Biennale with the installation “Red Pavilion”, which the Kabakovs presented to the Hermitage in 2011. Today, the work is installed in the East Wing of the General Staff and represents a carriage with the sounding music of the parades of the Soviet Union arranged by composer Vladimir Tarasov. The Director of the Hermitage Mikhail Piotrovsky noted: “I must say that this is a grand gift: the Red Wagon costs more than anything we have ever received from sponsors, so the most generous patrons are the artists themselves.”
Ilya Kabakov is the father of Moscow conceptualism. As one of the main artists of this direction, he outlined the essence of the current as follows: “The artist begins to smear not on the canvas, but on the viewer.” This approach led the master to the triumph that awaited him and his wife Emilia in the 1990s. Since then, artists have remained in demand not only at home, but also in America, Europe, and Japan. The average cost of their work varies from 300 to 600 thousand dollars. The Kabakovs can be called cult personalities for their time.
The couple's works are a reflection of human emotions, the reality of every day life in the past and partly in the present. Their works introduced Soviet reality not only to Western countries, but also to the citizens of the Union themselves. In a conversation in 1990 with the writer Boris Groys, Ilya Kabakov said: “Artists of my generation accepted my art as something criminal, but then in the 80s there was a generational change: young artists had a tendency to reflection, to sociality, to conceptual play, odious for the former world of unofficial art, so the development of art we went further along the line that is close to me, which, of course, I am happy with.”
Ilya and Emilia Kabakovs currently live and work on Long Island.
[1] Ilya and Emilia Kabakovs: how did the natives of Dnepropetrovsk manage to become the richest Russian artists? Retrieved from https://zen.yandex.ru/media/mostmag/ilia-i-emiliia-kabakovy-kak-urojencam-dnepropetrovska-udalos-stat-samymi-bogatymi-rossiiskimi-hudojnikami-5eec849d92dc5f6a5e102331
Ilya and Emilia Kabakovs about Lisitsky
As long as you speak from yourself, you are not interesting, but if something else sounds through you, very important culturally and religiously, then you are fulfilling your function.
“An artist hopes to be listened to” is a profound misconception. The viewer looks through the artist, through this artist, something that does not belong to this artist should sound, that's the center of the problem, as it were.
Lisitsky inherits and works together with Malevich to create a new language. This is very true, but this language is both graphic and, of course, mentally built on the fact that humanity will talk adequately about the new era that has come in the twentieth century, finally received from these great artists the visual language that needs to be spoken not just in Russia, in England or somewhere else, but this will be given for all mankind. There is a new language of new people all over the globe. This language is connected with the appearance, maybe the influx, the arrival of geometry today on the whole world of art, on the whole world of visual space.
What is surprising about Lisitsky, unlike Malevich. Malevich created his own system, and this system is in the nature of discoveries about how the world is made, how and what it is made of, and how even a parallel huge world can be made that will live according to the laws of suprematism. Lisitsky, I think, had no such mystical and transcendental tasks. He had the task of creating an international of artists, that is, uniting art workers literally in the same way as the Communist international, which forms, as it were, a single film and system that transforms the entire plastic world of the world.
There is no metaphysics in Lisitsky. This is a stylist, and it is not for nothing that he is considered the greatest all over the world, maybe the first, this is design, this is a proposal to cover with these forms, permeate with these forms all visual objects that exist in this world. Therefore, with such force, he managed to project geometric shapes onto abstract prongs, axonometry, which flies in the air, from all positions that can be, it's like a model on which you can build all the other designs of all other things from here on went his magazines, then goes the book, then goes the children's book, then go posters, posters and of course inevitably these are orders for giant exhibitions, which he sees as full-length as he sees any thing.
In several guises, in several periods, there is Lisitsky. He exists as a Jewish author, he exists as a colleague of Malevich, exists as the initiator, leader or organizer of the world art international, he exists after returning to Russia as an expert, a specialist in the production of propaganda products until the end of almost his life.
He is skeptical about individualism and the disunity of the artistic language that everyone has, he was interested in a universal language, but he was not interested in personal languages. This globality, this universal design, which he intended to create, did not meet with understanding in the world and he was disappointed.
He was a Soviet artist until his last days. A very important word, which, it seems to me, well characterizes his place in Soviet society at that time. He was a specialist. In Soviet times, especially in the first five-year plans, this word “special” meant a lot. Foreign architects were invited, 400 bureaus, an engineering bureau worked, there were telephone exchanges, that is, all the branches of the industry, the new rise of the Soviet one, as it is known, was carried out by spokes invited from around the world. He worked after returning to the Soviet Union as a specialist in promoting the Soviet way of life abroad. He was a specialist in the production of propaganda exhibitions inside the country, he was a specialist in propaganda magazines, this is the “USSR at the construction site”, which was distributed. The moment of creating these logs is also interesting. This is an incredible theater, he had a set of clothes of a sailor, a peasant, a warrior, a parachutist and so on and models. He put staged photographs in a special place, dressed the soldier, he was illuminated, photographed, these were such blocks of blanks, which then participated in his collages. That is, there is a huge set of photos from places, but a huge amount of staged collage material, which he combined. There was a very important concept not of the person himself, but of a representative of groups. We, all people, were representatives of someone: the bourgeoisie, the sailors, the progressive, the regressive, the peasantry, and so on. We made this exhibition literally according to the opposition system. He said one thing, and we say another.
[2] Ilya and Emilia Kabakovs and El Lisitsky | Reflections on Art. Retrieved from https://www.youtube.com/watch?v=zxdsQwHFCe8
Kabakovs and Lisitsky Exhibition in the Netherlands
Soviet-American artists Ilya and Emilia Kabakovs together with their compatriot, architect and artist El Lisitsky presented a new exhibition entitled "Utopia and Reality" at the Van Abbemuseum in the Netherlands Eindhoven. The exhibition tells the story of the development of Soviet art in the period that opens the bloody revolutions that took place in the country at the beginning of the last century, and completes the global coup of 1989.
The exposition is located on two floors of the new knowledge Van Abbrmuseum. The design of the room, prepared especially for the exhibition, was developed by Ilya and Emilia Kabakovs.
All rooms are divided into two sections, each of which reflects the artists' concepts: geometric patterns and colors in the spirit of the avant-garde are selected according to the works of Lisitsky, while the Kabakov's works characterize the shades used to decorate public places in the USSR in the 80s.
The exhibition includes a collection of the best works of Kabakovs and Lisitsky, selected from private collections, as well as the most famous museums in the world: the Tretyakov Gallery in Moscow, the Guggenheim Museum in New York, the Pompidou Center in Paris. According to the curators of the project, the work of Soviet masters of the early and later eras is an interesting confrontation of styles and ideas, which in many ways helps to trace the path of development of art and culture of the "transitional period" of the country.
In this sense, the exhibition also conveys the atmosphere of social sentiment that prevailed in Soviet Russia, whose daily life showed how much the country lags behind in development from other states. Nevertheless, the exhibition "Utopia and Reality" proved that, despite the difficult political situation, Russian art managed to go beyond the regime and become one of the unique assets of world culture.
Who was the author of the idea of the exhibition "Lisitsky — Kabakov"?
"The idea belongs to the director of the museum Charles Ashe. Two and a half years ago, he met with Ilya and Emilia Kabakov and suggested that they come up with an exhibition with Lisitsky. The collection of Lisitsky's works is one of the most important parts of the collection of our museum. They visited the museum, saw how we work, felt the atmosphere. The idea of the exhibition was bigger than we expected, but it was amazing. We offered Ilya and Emilia to be invited curators, Charles Ashe became the main curator, and I became the project manager. According to the idea of Ilya and Emilia, each of the halls was to be divided into two parts: part of Lisitsky and part of Kabakov. In addition, Ilya Kabakov identified eight different themes, and in each of the rooms you can see how different artists work with them. When you go through the exposition, you see that Lisitsky is looking into the future, and Kabakov looks back and asks: "What have we done?" This is the main concept of the exhibition." - the curator of the Dutch Museum says.
Sources:
[3] Exhibition of Kabakovs and Lisitsky in the Netherlands "Utopia and reality" at the Van Abbemuseum. Retrieved from https://www.buro247.ru/culture/arts/13015.html
[4] "Lisitsky looks to the future, and Kabakov looks back." Retrieved from https://www.theartnewspaper.ru/posts/190 /
[5] Opening of the exhibition of Ilya and Emilia Kabakovs in MAMM "Utopia and reality?" Retrieved from https://www.buro247.ru/news/culture/gosti-vystavki-ili-i-emilii-kabakovykh-v-mamm.html
[6] Ilya and Emilia Kabakovs, El Lisitsky. Utopia and reality? Retrieved from https://valentina-site.ru/poidem-v-muzei/ilya-i-emiliya-kabakovyi-el-lisitskiy-utopiya-i-realnost
Текст на русском.
Выставка Кабаковых и Лисицкого в Нидерландах "Утопия и реальность" в музее VanAbbemuseum.
Кабаковы
Илья и Эмилия Кабаковы считаются самыми известными русскими художниками на Западе. Одну из основных тем своего творчества – истинный характер советского быта – Кабаковы органично передают с помощью концептуальной живописи и “тотальных инсталляций”.
Работы Кабаковых выставлялись в Музее современного искусства на Манхеттене, Музее Хиршхорн в Вашингтоне, Стеделейкмюсеуме, художественном музее в Амстердаме, в Государственном Эрмитаже в Петербурге, на Венецианской биеннале, на выставке Documenta в Касселе. В 1993 году художники представляли Россию на 45-й Венецианской биеннале с инсталляцией “Красный павильон”, которую в 2011 году Кабаковы подарили Эрмитажу. Сегодня работа установлена в Восточном крыле Генштаба и представляет вагон со звучащей музыкой парадов Советского Союза в аранжировке композитора Владимира Тарасова. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский отметил: “Надо сказать, что это грандиозный дар: “Красный вагон” стоит больше, чем все, что мы когда-либо получали от спонсоров, так что самые щедрые меценаты – это сами художники”.
Илья Кабаков – отец московского концептуализма. Как один из главных художников данного направления, он обозначил суть течения так: “Художник начинает мазать не по холсту, а по зрителю”. Это подход привел мастера к триумфу, который в 1990-е годы ждал его и супругу Эмилию. С тех пор художники остаются востребованными не только на родине, но и в Америке, Европе, Японии. Средняя стоимость их работ варьируется от 300 до 600 тысяч долларов. Кабаковых можно назвать культовыми личностями для своего времени.
Работы пары – отражение человеческих эмоций, реальности быта в прошлом и частично в настоящем. Их произведения познакомили с советской действительностью не только западные страны, но и самих граждан Союза. В разговоре 1990 года с писателем Борисом Гройсом Илья Кабаков сказал: “Художники моего поколения принимали мое искусство как нечто преступное, но потом в 80-е годы произошла смена поколений: у молодых художников появилась тенденция к рефлексии, к социальности, к концептуальной игре, одиозная для прежнего мира неофициального искусства, так что развитие искусства у нас дальше пошло по линии, которая мне близка, чем я, конечно, доволен”.
В настоящее время Илья и Эмилия Кабаковы живут и работают на Лонг-Айленде.
Кабаковы о Лисицком
Пока ты говоришь от себя, ты не интересен, но если сквозь тебя звучит что-то такое другое, очень важное в культурном и религиозном отношении, тогда ты выполняешь свою функцию.
“Художник надеется, что его слушают” – это глубочайшее заблуждение.
Зритель смотрит сквозь художника, сквозь этого художника должно прозвучать то, что этому художнику не принадлежит, вот это и центр как бы проблемы.
Лисицкий наследует и работает вместе с Малевичем по созданию нового языка. Это очень верно, но этот язык и графический и, конечно, ментально построен на том, чтобы человечество заговорило адекватно о новой эпохе, которая надвинулась в двадцатом веке, получило наконец от этих великих художников тот визуальный язык, на котором нужно говорить не просто в России, в Англии или где-нибудь ещё, а это дано будет для всего человечества. На всем земном шаре новый язык новых людей. Это язык связан с появлением, может наплывом, наездом сегодня геометрии на весь мир искусства, на весь мир визуального пространства.
Что поражает в Лисицком в отличие от Малевича. Малевич создал свою систему, и эта система носит характер открытий, как сделан мир, как и из чего он сделан и как можно сделать даже параллельный огромный мир, который будет жить по законам супрематизма. У Лисицкого, я думаю, что таких мистических и трансцендентных задач не было. У него была задача создания интернационала художников, то есть объединение работников искусства буквально в том же ключе, как и коммунистический интернационал, который образует как бы единую пленку и систему, которая преобразует весь пластически мир мира.
В Лисицком никакой метафизики нет. Это стилист, и он недаром во всем мире считается величайшим, может быть первым, это дизайн, это предложение этими формами покрыть, пронизать этими форме все визуальные объекты, которые существуют на этом свете. Поэтому с такой силой ему удалось геометрические формы спроецировать на абстрактные проуны, аксонометрию, которая летает в воздухе, со всех позиций, которые могут быть, это как бы модель, по который можно строить все остальные дизайны всех остальных вещей отсюда дальше пошли журналы его, дальше идет книга, дальше идет детская книга, дальше идут плакаты, афиши и конечно неизбежно это заказы на гигантские выставки, которые он видит также полнометрически, как он видит любую вещь.
В нескольких ипостасях, в нескольких периодах существует Лисицкий. Он существует как еврейский автор, он существует как коллега Малевича, существует как инициатор, вождь или организатор мирового интернационала художественного, он существует после возвращения в Россию в качестве эксперта, спеца по изготовлению пропагандистской продукции до конца практически своей жизни.
Он скептически относится к индивидуализму и к разобщенности художественного языка который имеется у каждого, его интересовал универсальный язык, но его не интересовали персональные языки. Вот эта глобальность, вот этот универсальный дизайн, который он предполагал создать его в мире не встретил понимания и он был разочарован.
Он до последних дней был советским что называется художником. Очень важное слово, которое, мне кажется, хорошо характеризует его место в советском в обществе того времени. Он был спец. В советское время, особенно в первые пятилетки, это слово “спец” означало очень много. Были приглашены иностранные архитекторы, работали 400 бюро, инженерное бюро, были телефонные станции, то есть все ту индустрии, новый подъем советской, как известно осуществляли спицы, приглашенные из разных стран мира. Он работал после возвращения в советский союз качестве спеца по пропаганде советского образа жизни за границу. Он был спецом по изготовлению пропагандистских выставок внутри страны, он был спецом по пропагандистским журналам, это вот “СССР на стройке”, который распространялся. Интересен еще момент создавания этих журналов. Это невероятный театр, у него был набор одежд матроса, крестьянина, воина, парашютиста и так далее и натурщики. Он ставил постановочные фотографии в специальном месте, одевал солдата, он освещался, фотографировался, это были такие блоки заготовок, которые потом участвовали в его коллажах. То есть имеется огромный набор фотографий с мест, но огромное количество постановочного коллажного материала, которых он комбинировал. Было очень важное понятие не самого человека, представителя групп. Мы, все люди были представителями кого-то: буржуазии, матросов, прогрессивного, регрессивного, крестьянства т так далее. Мы сделали эту выставку буквально по системе оппозиции. Он говорил одно, а мы говорим другое.
Выставка в Нидерландах
Советско-американские художники Илья и Эмилия Кабаковы совместно со своим соотечественником, архитектором и художником Элем Лисицким представили новую выставку под названием "Утопия и реальность" в музее Van Abbemuseum нидерландского Эйндховена. Экспозиция рассказывает историю развития советского искусства в период, который открывают кровавые революции, происходившие в стране в начале прошлого века, и завершает глобальный государственный переворот 1989 года.
Экспозиция разместилась на двух этажах нового знания Van Abbrmuseum. Дизайн помещения, подготовленный специально для выставки, разработан Ильей и Эмилией Кабаковыми. Все комнаты поделены на две секции, каждая из которых отображает концепции художников: геометрические узоры и цвета в духе авангарда подобраны сообразно работам Лисицкого, в то время как труды Кабаковых характеризуют оттенки, использовавшиеся для декорирования публичных мест в СССР в 80-х годах.
Выставка включает в себя собрание лучших работ Кабаковых и Лисицкого, отобранных из частных коллекций, а также самых знаменитых музеев мира: Третьяковской галереи в Москве, музея Гуггенхайм в Нью-Йорке, центра Помпиду в Париже. По мнению кураторов проекта, творчество советских мастеров ранней и более поздней эпохи представляет собой интересную конфронтацию стилей и идей, которая во многом помогает проследить путь развития искусства и культуры "переходного периода" страны. В этом смысле экспозиция также передает атмосферу социальных настроений, царившую в советской России, повседневная жизнь которой показывала, насколько сильно страна отстает в развитии от других государств. Тем не менее выставка "Утопия и реальность" доказала, что, несмотря на непростую политическую обстановку, русскому искусству удалось выйти за рамки режима и стать одним из уникальных достояний всемирной культуры.
Кто был автором идеи выставки "Лисицкий — Кабаков"?
"Идея принадлежит директору музея Чарльзу Эшу. Два с половиной года назад он встретился с Ильей и Эмилией Кабаковыми и предложил им придумать выставку с участием Лисицкого. Коллекция работ Лисицкого - одна из важнейших частей коллекции нашего музея. Они посетили музей, увидели, как мы работаем, прочувствовали атмосферу. Идея выставки была масштабнее, чем мы ожидали, но она была потрясающей. Мы предложили Илье и Эмилии стать приглашенными кураторами, Чарльз Эш стал главным куратором, а я стал менеджером проекта. По задумке Ильи и Эмилии, каждый из залов должен был быть разделен на две части: часть Лисицкого и часть Кабакова. Кроме того, Илья Кабаков выделил восемь различных тем, и в каждом из залов можно увидеть, как с ними работают разные художники. Когда вы просматриваете экспозицию, вы видите, что Лисицкий смотрит в будущее, а Кабаков оглядывается назад и спрашивает: "Что мы сделали?" Это основная концепция выставки". - говорит куратор Голландского музея.