Sergei Eisenstein is a great Russian theater and film director. The most important principle of the existence of art for him was conflict. It is not without reason that he is called the architect of cinema.
Here is what Eisenstein said about himself:
“The rigidity, which did not find its application to flies, dragonflies and frogs, sharply colored the selection of topics, methods and credo of my directorial work. Indeed, in my films, crowds of people are shot, the skulls of laborers buried up to their necks in the ground are crushed with hooves after being caught in a lasso, children are crushed on the Odessa stairs, they are thrown from the roof, they are allowed to be killed by their own plane, they are thrown into blazing fires; blood sources or surrogate blood surrogates bleed on the monitor; in some films bulls are poisoned, in others queens are poisoned; a shot horse hangs on a raised bridge, and arrows pierce people spread along the tyne under the surface of Kazan. And it seems completely non-random that for a number of years the ruler of my thoughts and my favorite hero is none other than Tsar Ivan Vasilyevich the Terrible himself. “
Sketch for the film "Ivan the Terrible". 1941
Turn. Ink drawing on paper. 1915–1916
Costume design for King Duncan for Macbeth. 1922
On the instructions of his father, Sergei Mikhailovich enters the Petrograd University of Engineering. Soon he left and entered the Higher Director's Workshops to the great theater experimenter Vsevolod Meyerhold. He considered him his spiritual father.
Vsevolod Meyerhold
Eisenstein not only worked and studied at the Meyerhold Theater, he taught biomechanics to his fellow students. Biomechanics is the study of human expressive movement. At one of Meyerhold's lectures, Eisenstein received a note from his teacher's wife. The note said the following: "Seryozha, I love you. I appreciate your talent and bright personality. I think you need to leave Meyerhold, just as Meyerhold once left Stanislavsky."
This is how Ivan Aksenov describes this moment in his book "Sergei Eisenstein. Portrait of an Artist":
“At one of Meyerhold’s lectures, which Eisenstein attended with unfailing devotion, Zinaida Nikolaevna Reich tore off a strip of paper from a poster lying on the table, scribbled a few words on it, and sent the note to Eisenstein. The strip was long, thin and green, like those silk laces that served as the last gift from the sultans to their once closest friends. The text read: "Seryozha, when Meyerhold felt like a ready-made director, he left Stanislavsky."
<...> ... [Eisenstein] busily folded the note and put it in his pocket as a keepsake.
After the lecture, he approached his teacher, and they discussed for a long time some of the questions outlined in the lecture, but not developed in it. Both parted, declaring their love for each other, and agreed to see each other at the lecture tomorrow. It didn't come tomorrow. Eisenstein disappeared from the circle of activity of his teacher for many years.“
"Heartbreak House" is an unrealized production of a 1922 play by Bernard Shaw for which Eisenstein designed the costumes and sets. Eisenstein's "playing machine", surrounded by circus trapezes and ropes, moving elevators, sidewalks and other mechanisms. The beautiful ones served as a virtual response to the cubist costumes of managers invented by Picasso for the ballet to the music of Erik Satie's "Parade".
Costume designs for Boss Mengen, Mazzini Dan and Randall Utterword for Heartbreak House. 1922
Sketch of the scenery for the play "House where hearts break". 1922
Costume design for Captain Shotover for the play Heartbreak House. 1922
Costume design for Mrs. Heshebye for the play Heartbreak House. 1922
Costume design for Lady Utterword for Heartbreak House. 1922
Sources:
Magazine Arzamas (https://arzamas.academy/mag/272-eisenstein)
Ivan Aksenov. "Sergei Eisenstein. Portrait of the artist"
https://www.youtube.com/watch?v=UocyVfs8xQA&t=193s(TV channel Culture)
Текст на русском:
Ярчайший представитель русского авангарда
Сергей Эйзенштейн – великий русский театральный и кинорежиссер. Важнейшим принципом существования искусства для него был конфликт. Недаром его называют архитектором кино.
Вот что Эйзенштейн говорил о себе: «Жестокость, не нашедшая своего приложения к мухам, стрекозам и лягушкам, резко окрасила подбор тематики, методики и кредо моей режиссерской работы. Действительно, в моих фильмах расстреливают толпы людей, дробят копытами черепа батраков, закопанных по горло в землю, после того как их изловили в лассо, давят детей на одесской лестнице, бросают с крыши, дают их убивать своим же родителям, бросают в пылающие костры; на экране истекают настоящей кровью быки или кровяным суррогатом артисты; в одних фильмах отравляют быков, в других — цариц; пристреленная лошадь повисает на разведенном мосту , и стрелы вонзаются в людей, распластанных вдоль тына под осажденной Казанью. И совершенно не случайным кажется, что на целый ряд лет властителем дум и любимым героем моим становится не кто иной, как сам царь Иван Васильевич Грозный».
По наставлению отца Сергей Михайлович поступает в Петроградский инженерный университет. Вскоре он ушел и поступил в Высшие режиссерские мастерские к великому театральному экспериментатору Всеволоду Мейерхольду. Он считал его своим духовным отцом.
Эйзенштейн не только работал и учился в театре Мейерхольда, он преподавал биомеханику своим сокурсникам. Биомеханика — это наука о выразительных движениях человека.
На одной из лекций Мейерхольда Эйзенштейн получил записку от жены своего учителя. В записке говорилось следующее: "Сережа, я люблю тебя. Ценю твой талант и яркую личность. Думаю, тебе нужно уйти от Мейерхольда, как когда-то Мейерхольд ушел от Станиславского"
Вот как описывает этот момент Иван Аксенов в своей книге «Сергей Эйзенштейн. Портрет художника»:
«На одной из лекций Мейерхольда, которые Эйзенштейн посещал с неизменной преданностью, Зинаида Николаевна Райх оторвала от лежавшей на столе афиши полоску бумаги, набросала на ней несколько слов и переслала записку Эйзенштейну. Полоска была длинная, тонкая и зеленая, как те шелковые шнурки, которые служили последним подарком от султанов их некогда ближайшим друзьям. В тексте стояло: „Сережа, когда Мейерхольд почувствовал себя готовым режиссером, он ушел от Станиславского“.
<…> …[Эйзенштейн] деловито сложил записку и спрятал в карман на память.
После лекции он подошел к своему учителю, и они долго обсуждали некоторые вопросы, намеченные в лекции, но в ней не развитые. Оба расстались, объясняясь друг другу в любви, и уговорились увидеться на лекции завтра. Это завтра не наступило. Эйзенштейн исчез из круга деятельности своего учителя на многие годы».
«Дом, где разбиваются сердца» — это неосуществленная постановка пьесы Бернарда Шоу 1922 года, для которой Эйзенштейн придумал костюмы и декорации. «Машина для игры», сконструированная Эйзенштейном, включала в себя цирковые трапеции и канаты, движущиеся лифты, тротуары и другие механизмы. Костюмы же служили виртуальным ответом кубистическим костюмам менеджеров, придуманным Пикассо для балета на музыку Эрика Сати «Парад».
Ресурсы:
Журнал Арзамас https://arzamas.academy/mag/272-eisenstein
Иван Аксенов. «Сергей Эйзенштейн. Портрет художника»
https://www.youtube.com/watch?v=UocyVfs8xQA&t=193s (Телеканал Культура)
Comments