«Gas» (director – Khokhlov, designer – Annenkov)
The action of Kaiser’s drama takes place at the modern factory. In the first act a huge factory lives and functions, in the second act it lies in ruins after the explosion, and in the third act – resurrects. [3, page 162]
Annenkov's decorations for the 1st act
On the stage was set a construction made of stairs, cones, flywheels, cranes, wheels, drive belts, platforms, stretched wires, geometric surfaces and factory pipes depicted on the backdrop. The construction was painted white. Suprematist surfaces were painted in contrast colors – black, red, yellow and green, they moved through the course of action. Annenkov used the construction and dynamized individual parts based on the idea of the play. Constructions were partially changed in shape and in color, colored shield-surfaces were replaced, individual parts were turned.
E. M. Kuznetsov emphasized skills of the designer who made the dynamic image of the fantastic factory:
“This was achieved not so much by the rotation of the wheels, the movement of the levers etc., as by the overall movement, general emotional scenic atmosphere. Sparks fly through invisible diagonals, light signals flare up somewhere, thick smoke moves, safety bells clack, light dissipates. This quite convincingly conveys movement, emotions, excitement, tension and conveys it only by material culture of the play”.
“On the stage a colorful wheel: a metaphor for the huge power of the gas factory – spun around “by itself”. After the destruction of the factory in the first act the wheel started spinning again in the last act boosting its speed with the rise of light” – with this words of admiration Gvozdev describes Annenkov’s construction.
All the elements of the decorations – schematic (or synthetic) aspect of the factory – wheels, pipes, chains, spirals, which fill the huge scene in full depth, height and width, came to life thanks to a wide range of mechanisms. The lighting was dynamic too, and even across the scene electric sparks flied through wires. [2, page 234]
Annenkov's decorations for the 1st act
The hero, not figuratively, but literally is the factory, in the beginning living by gears and wheels, and then dying, lying dead, and, finally, rising again. The actors, the workers, are just the manifestation of this gigantic beast.
The theatre in “Gas” achieved that the actors weren’t seen or heard among those spinning, hissing, whistling and creaking disks and cranes, made by Annenkov. [1, page 41-43]
Annenkov’s construction made a huge impression on Yutkevich:
“In front of me was a factory, but what a factory! An amazing factory. A crane turned gloomily, a flywheel spun trippingly, a huge sector swayed evenly and solidly. Annenkov took into consideration the physiological impact of mechanism as an actor, and released the living mechanisms-automats in the second act, he constructed a beautiful costume of the engineer with telephone tubes, made the director to use all surfaces”.
Muzalevskiy as engineer in the play "Gas"
A special attention should be paid to the costumes. The costumes of “Gas” looked fantastic, they anticipated designs of modern robots. The contrast of those human-machines and bankers in tuxedos gave rise to the emotional disharmony in the play. [3, page 165]
“The Jesters’ Supper” (director – Khokhlov, designer – Lebedev)
The decoration, mise-en-scene solutions and even the nature of relationships were based on the thought that “The play should be watched without binoculars!” Perfumery and oleographic prettiness are driven off the stage. [5]
Lebedev’s construction consisted of low platform inclined to the ramp (on it the carnival pantomimes were played) and a 3-part construction. On the left cube-shaped structure was situated, which might be interpreted as a house, on the right the stairs with a platform on top were situated, which lead to the tower. Between them was a column, supporting the upper gallery. Construction was painted in white and black, its black parts were outlined in white. [3, page 90]
"Jesters' supper". Scene from the play, 1923
The costumes were also a combination of black and white, the only exception were red and green cloaks of the rivals (Gianetto and Neri). Being made of thin silk, they fluttered with every movement. Actors’ faces were hidden by black half masks. White harsh light of the projector “led” the figure of the performer, emphasizing the expression of the graphic decision. On the scene there were no objects, no props, only the accessories needed in the course of the action.
Jesters' supper. Costume scetch
Lebedev stylized the lines of the costumed under the late Renaissance, they left the double impression – both of a historic costume and modern costume. White-black combination drove the audience’s attention to the modern associations; they had parallels not only with graphics, but with cinematography.
Jesters' supper. Costume scetch
Decorative modern of the “fake-coloful” play was overcome with “some huge graphic “blanc et noir”” by Lebedev, who gave the performance “emphasized dryness, abstractness, nude dynamisim”. [4, page 33]
Sources:
Annenkov Y. P. Theatre! Theatre!: collection of articles. Moscow: MIK, 2013 (in Russian)
Annenkov Y. P. A diary of my meetings: Cycle of tragedies Tom. 1. Moscow: “Imaginative literature”, 1991 (in Russian)
Strutinskaya E. I. Searches of theater artists: Petersburg-Petrograd-Leningrad: 1910-1920. Moscow: Institut, 1998 Retriewed from http://teatr-lib.ru/Library/Strutinskaya/arts/#_te0080046
G.V. Titova Gorky BDT: Milestones of history: collection of treatises. Saint-Petersburg: 1992 Retriewed from http://teatr-lib.ru/Library/Strutinskaya/arts/#_te0080046
Mitchurin G. M. Hot days of actor life. Leningrad: Iskusstvo, 1972 Retriewed from http://istoriya-teatra.ru/books/item/f00/s00/z0000019/index.shtml
Просто декорации... или может быть нет?
"Газ" (режиссер - Хохлов, художник - Анненков)
Действие драмы Кайзера разворачивалось на современном заводе. В первом акте огромный завод живет и действует, во втором акте лежит после взрыва в руинах, и в третьем — воскресает.
На сцене было установлено сооружение из лестниц, конусов, маховиков, кранов, колес, приводных ремней, площадок, натянутых проводов, геометрических плоскостей и изображенных на заднике уходящих в перспективу фабричных труб. Конструкция была белого цвета. Контрастными цветами — черным, красным, желтым и зелеными пятнами выделялись супрематические плоскости, они двигались по ходу действия. Анненков использовал конструкцию и динамизировал отдельные ее части, исходя из замысла пьесы и спектакля. Конструкция частично изменялась по форме и цвету, заменялись цветные щиты-плоскости, отдельные ее части поворачивались.
«на сцене вертелось “само по себе” нарядное, красочное колесо — образ гигантской силы газового завода. После разрушения завода в первом акте колесо снова начинало вращаться в последнем акте, усиливая свою скорость с нарастанием света» - такими словами с восхищением описывает установку критик Гвоздев.
Е. М. Кузнецов подчеркивал мастерство художника, создавшего динамический образ фантастического завода: «Это достигнуто не столько вращением колес, движением рычагов и т. д., сколько общим движением, общей эмоциональной сценической атмосферой. По невидимым диагоналям летят искры, где-то вспыхивают световые сигналы, двигается какой-то густой дым, трещат предохранительные звонки, рассеивается свет. Это вполне убедительно передает движение, эмоцию, волнение, напряжение и передает только посредством материальной культуры спектакля».
Все элементы декораций — схематический (или — синтетический) аспект завода — колеса, трубы, цепи, спирали, — заполнявшие громадную сцену во всю ее глубину, высоту и ширину, ожили благодаря целому ряду механизмов. Освещение тоже было динамическим, и даже по протянутым через сцену проволокам проносились электрические искры.
Герой, не в переносном, а в прямом смысле — завод, сначала живущий шестернями и колесами, потом гибнущий, лежащий мертвым и, наконец, снова восставший. Действующие лица, рабочие — только проявление этого гигантского героя.
Театр в "Газе» добился того, что актеров не было ни видно, ни слышно среди этих вертящихся, шипящих, свистящих и скрипящих дисков и кранов, понастроенных остроумным художником Ю. Анненковым
Огромное впечатление конструкция Анненкова произвела на Юткевича: «Передо мной был завод, но какой! Завод изумительный. Угрюмо ворочался подъемный кран, бойко вращалось маховое колесо, равномерно и солидно покачивался огромный сектор
Он учел огромное физиологическое воздействие механизма, как актера и выпустил во втором акте живые механизмы - автоматы, он построил прекрасный костюм инженера с телефонными трубками, заставил режиссера использовать все площадки и плоскости».
Отдельное внимание нужно уделить костюмам. Костюмы к «Газу» выглядели фантастическими, они предвосхищали современный дизайн роботов. Контраст этих людей-машин и банкиров в смокингах рождал эмоциональную дисгармонию.
Ужин шуток (режиссер - Хохлов, художник - Лебедев)
Мысль: "Смотреть спектакль надо без бинокля!" легла в основу оформления, решения мизансцен и даже характера взаимоотношений. Парфюмерная и олеографическая красивость изгоняются со сцены театра.
Установка Лебедева состояла из низкого помоста, наклоненного к рампе (на нем шли карнавальные пантомимы, введенные в спектакль художником) и конструкции, состоявшей из трех частей. Слева помещалось кубообразное сооружение, которое можно трактовать как дом, справа лестница с площадкой наверху, которая вела в предполагаемую по ходу действия башню; между ними находилась колонна, поддерживающая верхнюю галерею. Конструкция была выкрашена в белый и черный цвет, ее черные части были обведены белым контуром.
Костюмы также решались на сочетании черного и белого цветов, исключением были красный и зеленый плащи соперников (Джанетто и Нери). Сделанные из тонкого шелка, они развевались при каждом движении. Лица актеров закрывали черные полумаски. Белый резкий свет прожектора «вел» фигуру исполнителя, подчеркивая экспрессию графического решения. На сцене не было никаких вещей, никакой бутафории, только необходимые по ходу действия аксессуары у актеров.
Линии костюмов Лебедев стилизовал под поздний Ренессанс, они оставляли двойственное ощущение — и исторического костюма, и современного. Черно-белое сочетание склоняло зрительское восприятие к современным ассоциациям, возникали параллели не только с графикой, но и с кинематографом .
Пряный декоративный модерн «бутафорски-красочной» пьесы был преодолен «некоей огромной графикой “blanc et noir”» художника В. В. Лебедева, придавшего спектаклю «подчеркнутую сухость, абстрактность, обнаженную динамичность»
Источники:
Анненков Ю. П. Театр! Театр!: сборник статей. Москва: МИК, 2013
Дневник моих встреч: Цикл трагедий Том. 1. Москва: „Художественная литература", 1991
Струтинская Е. И. Искания художников театра: Петерубрг — Петроград — Ленинград: 1910 – 1920-е годы. Москва: Institut, 1998
Мичурин Г.М. Горячие дни актерской жизни. Ленинград: Искусство, 1972
Г. В. Титова БДТ им. М. Горького: Вехи истории: Сб. научных трудов. Санкт-Петербург: 1992