“I consider Tatlin the only creative force capable of pushing art beyond the trenches of the old positional lines. What is his strength? - in simplicity, completely pure and organic. A master from head to toe, from the most involuntary reflex to the most conscious act. Amazing, absolutely unprecedented skill! - Nikolai Punin, art critic
Vladimir Evgrafovich Tatlin (1885–1953) was born in Moscow as the third child in the family of a hereditary Oryol nobleman, process engineer Evgraf Nikiforovich Tatlin and Nadezhda Nikolaevna Tatlina (Bart). Mother, poetess Nadezhda Nikolaevna Bart, passed away early. My father worked on the state railways, so the family often moved from place to place. Already at the age of 7, the boy became interested in drawing. In 1896, the father remarries, and the Tatlin family moves again, this time to Kharkov, where Evgraf Nikiforovich becomes the managing director of the wool-washing factory. Vladimir graduated from the three classes of the Kharkov real school, where drawing was taught by D. I. Besperchiy. Tatlin was an amazing dreamer: he loved to mystify and dramatize his past, so many of the facts of his biography are difficult to separate from fiction. However, some information about his life with his parents is undeniable: throughout his childhood, the boy was subjected to physical abuse: “We did not see our father for days on end, except for moments when he unexpectedly left his office with a belt in his hand and began to beat us like prisoners.” When Tatlin was eight years old, his father married a second time, and his relationship with his stepmother did not work out. In his memoirs, he describes how during dinner, for disrespect to his stepmother, his father threw a fork at him, which hit his eyelid and pierced his eyeball, he miraculously did not lose his sight.[1]
Due to constant conflicts with his stepmother, he ran away from home and went to Odessa. He became a cabin boy, spent several years at sea, but the love of drawing won.
In 1902, Tatlin arrived in Moscow and entered the Moscow School of Painting, Sculpture and Architecture. However, the authority of teachers - famous Russian painters Konstantin Korovin and Valentin Serov - meant nothing to him. In 1903, the young man was expelled for academic failure and disapproving behavior. Then Tatlin made another attempt to connect life and fate with the sea - he entered the Odessa School of Merchant Shipping. And again the desire to become an artist prevailed.
In 1905, Tatlin left for Penza and entered the Art School. N.D. Seliverstov, where he studied for five years. His teachers: painters I.S. Goryushkin-Sorokopudov, A.I. Vakhrameev and Tatlin's favorite A.F. Afanasiev, connoisseur of Russian folklore, illustrator of fairy tales. At the beginning of the 20th century, the school in Penza was one of the best in the country, such famous artists as P. Korovin, K. Klodt and others taught there, and the director was the academician of painting K. Savitsky. After graduating from college, Vladimir Tatlin receives a diploma as an artist, who has the right to teach drawing, drafting and calligraphy.
Throughout his studies during the holidays, he visits Moscow and St. Petersburg, where he establishes contacts with studios popular with young people, gets acquainted with the leader of the avant-garde youth, avant-garde artist Mikhail Larionov. His creative work influenced the style of the novice artist: Tatlin painted the paintings "The Model", "Reclining Model", "Garden". On his canvases, he especially highlighted the spatial composition and color.
Thanks to Larionov, Tatlin began to attend meetings of artists of the creative associations "Donkey's Tail", "Jack of Diamonds", "World of Art", as well as meetings of futurist poets: the Burlyukov brothers, V. Khlebnikov, Vladimir Mayakovsky. They proclaimed the rejection of old values, shocking the public with poems and scandalous theatrical performances. These rebels were close to Tatlin in spirit: the artist reacted sharply to everything that happened in the country. But political activity did not interfere with creative searches, and he soon became one of the leaders of Russian avant-garde artists.
In 1913, Tatlin was offered to go to Berlin to participate in the Russian Handicraft Exhibition, but on unusual terms: he was supposed to represent the Ukrainian bandura player. He later recalled: “Life was difficult. I heard that they had arranged an exhibition of applied folk art, they would take it to Berlin, they were looking for live exhibits - they needed a bandura player, it would be nice if a blind man. He said: I can sing and be blind. They asked to show. Pictured. Liked. I sew Ukrainian trousers and rehearse a blind man. It’s scary and embarrassing, but I think: with my eyes closed, I can stand it. ” Judging by his memoirs, the exhibition was a success, Tatlin claimed that visitors to the exhibition "touched his shirt, shook his hand, thanked him."
In 1914, Vladimir Tatlin went to Paris: he dreamed of meeting Picasso here and studying his work. Tatlin's comrade, the Lithuanian sculptor Jacques Lipchitz, brought him to the studio of Pablo Picasso and introduced them. The young artist caught Picasso at work and was so shocked by his technique. The meeting lasted several hours: the artists talked animatedly, after which Picasso presented Tatlin with several tubes of paint, and the artists said goodbye cordially.
This acquaintance played a huge role in the self-determination of Tatlin, who until the end of his days considered Picasso his teacher. A trip to Europe finally convinced the artist to give up painting and never pick up a brush again.
Very soon, Tatlin becomes a prominent participant in all exhibitions of new art.
In March 1915, at the exhibition "Tram B", Tatlin presented his "picturesque reliefs", which, in their radicalness, surpassed even the non-objective compositions of Malevich. Many loyal supporters of Malevich, following Tatlin, began to make three-dimensional reliefs, which further strengthened his position in the Russian avant-garde. Malevich was jealous of the success of his competitor, and the degree of rivalry between the artists began to heat up.
In the early reliefs of Tatlin, borrowings from Picasso can be traced, but they soon turned into an independent, original phenomenon. He supplemented the reliefs with a variety of materials: he began to combine metal, fabrics, pieces of wood, cardboard and paper. He placed the reliefs in the corners of the space, so that the viewer had the impression that these volumes grew, breaking through the walls. In addition, Tatlin decided to rename them "counter-reliefs", so that the name would more accurately convey the tension and concentration of energy. Tatlin wrote: "By expressing distrust of the eye, we place the eye under the control of touch."
This slogan contains Tatlin's main innovation: the rejection of visuality as the main way of perceiving art allows the viewer to have a more diverse experience. Moreover, the emphasis on touch indicates that counter-reliefs could be touched. This traces the connection with the icons, which could be touched during worship. The continuity of traditional icon painting can also be seen in the color scheme and spatial arrangement: Tatlin placed reliefs in the corners, which is a reference to the red corner in Russian huts.
At the same time, the theatrical experiments of the master aroused undoubted interest, where he enthusiastically designed many performances, introducing the spirit of constructivism close to him into the scenery.
Tatlin's first work in the theater was the play "Tsar Maximyan and his rebellious son Adolf" in the Moscow literary and artistic circle in 1911. The performance took place four times in November 1911. Directed by M.M. Bonch-Tomashevsky revived the traditions of the Russian booth, and Tatlin painted decorative panels and made a series of "joking" costumes.
In 1913, he began working on sketches for scenery and costumes for the opera A Life for the Tsar.[2] Critics highly appreciated the theatrical talent of the artist, opposing his sketches to the "sugary-marmalade, untidy compositions" of K.A. Korovin.
Costume design for a peasant girl for the opera A Life for the Tsar. 1913
From 1915 to 1918 Tatlin worked on sketches for Richard Wagner's opera The Flying Dutchman.
Develops scenography projects for Glinka's Life for the Tsar and Wagner's The Flying Dutchman (both were not implemented).
On May 9, 1923, the Moscow Art Theater hosted a performance based on Khlebnikov's poem "Zangezi", staged by Tatlin, in the performance of which he acted not only as a set designer, but as an actor and director. He played the main role, Zangezi himself. N. N. Punin, the only one who appreciated this performance, he wrote “In the production, the identity of the work of the artist and the poet was achieved”
The performance was as much a synthetic work as the original text: at the same time a performance, a lecture, and an exhibition of material structures.
Tatlin himself built a device that establishes contact between Zangezi and the mass, and used the stellar language (abstruse language) of graphemes when designing space.
Scenery sketches for the play "Zangezi" Spanish. V.Tatlin
Designing a performance based on the play "The Case" by Sukhovo-Kobylin at the Red Army Theater, he conceived a wooden curtain. Tatlin made the whole production out of wood, even the first pole was made of wood, a wooden “curtain” with tie-backs. The wood remained natural, Tatlin did not paint it. He fought for the truth of the material. He needed the viewer not to be at the mercy of illusory fakes, so that he could see what material it was made of, and he would get a pictorial metaphor, in this case, wood fabric. In the theater, this understanding and sympathy did not meet. The so-called "theatrical people" could not understand why it was necessary to make a paduga from wood, when it was easier and cheaper to make it from painted canvas.
The scenery for the play "Captain Kostrov" based on the play by A. Faiko at the Theater of Revolution was very originally conceived and executed by him. Not in the plane of the floor, but obliquely to it, the circle rotated. To convey the poetic spirit of the Volga, on the banks of which the action took place, Tatlin suggested covering the circle with sheets of tinplate. A boat with a pole and a rag tied to it, which stood in front of the circle, was reflected in it, as in water, and a simple gray fabric served as a backdrop, which conveyed the effect of vast space with unusual accuracy, the feeling of space. In 1931, Tatlin received the title of Honorary Art Worker of the RSFSR.
In 1932, Tatlin's first solo exhibition took place, and it also became the last. Under the leadership of Joseph Stalin, Soviet art followed the path of socialist realism, and Tatlin was left out of work. “This is an artist who died 20 years before his death,” they later wrote about him.
At the Moscow Art Theater, Tatlin designed the play "Comedian of the 17th century", where he reproduced Moscow in the 17th century in wood. Creating his scenery, Tatlin fought for the truth of the material.
Photographs of V. E. Tatlin's layouts for the play "Comedian of the 17th century" by A. N. Ostrovsky (Prologue and interludes by V. V. Kamensky in the Moscow Art Theater-2)
Work on the design of this performance, perhaps for the first time in his entire creative life, received the most benevolent public assessment.
At the Moscow Art Theater he designed A. Kron's play "Deep Intelligence" (1943, dir. M. Kedrov), choosing the principle of pictorial scenery, using a background backdrop - the desert sky, a minimum number of three-dimensional details, demonstrating excellent skill in working with the simplest natural textures, showing their figurative power. The parking lot of the geological party, a temporary hut - a hut made of light, unplaned boards (it even seemed that the hall smelled of fresh wood). Stacks of boards against the wall, iron barrels of fuel at the entrance, in the distance - a small drilling tower, sheathed with boards (also a temporary hut). Wood, metal, sky - simply to the limit, but this is a fragrant, rich, figurative simplicity. The same materials are in the only interior (the office, which is also a camping laboratory, is also a temporary hut). Racks with all kinds of cans (tin, glass), where rock samples. Accurate rhythmic organization of contours and volumes, simplicity of textures. In the darkish depths of the room there is a door from which the hot desert air and the blinding light of the sun burst in. Precise, characteristic costumes: work overalls, overalls; a modest pair of jackets (trousers tucked into boots) by Mayorov - M. Bolduman, flowing, loose fit of Margo's dresses - V. Popova, "pshyuta" elegance of light suits Mekhti - M. Prudkin, whose bow tie looked much more exotic in the desert, than a furry hat and an aborigine's dressing gown... The performance "Deep Intelligence" received the Stalin Prize of the first degree. The artist was not among the winners.
Theater Tatlin loved as passionately as the sea. During the war years, Tatlin lived in Moscow, designed performances, he has more than 25 productions to his credit. In the post-war years, the artist was criticized for formalism. In the 1950s, Vladimir Evgrafovich worked in a workshop that decorated the Moscow State University building and made visual aids. The artist died in 1953.
The famous graphic artist and art theorist Favorsky once said after Tatlin's death that "Tatlin loved the material and the material revealed its secrets to him."
However, in recent years, Tatlin was very lonely. Again he became interested in painting and painted in oils on boards covered with gesso.
Eliy Belyutin, who knew Tatlin, recalled about his meeting with the master of constructivism: “Before me was a great artist, worried about the whole world, filled with such disappointment that he could not contain. It was not a personal tragedy, although in 1943 he lost his son, but a vision of the country to which he dedicated his life, his land. The creator of the most talented architectural work, whose ideas remain innovative in the 21st century, with new technologies, new plastic discoveries, he was not sad. Even, perhaps, he did not lose faith that someday some of his hopes could come true. He lived in a huge disappointment in people, colleagues, which overwhelmed his faith in art ... But how Vladimir Evgrafovich came to life, changed when he began to talk about the meaning of his searches, about the search for new contacts with emotions and the inner world of a person. And he was truly glad to have a guest. With all the obvious constraint in funds and food, he certainly put tea, since he had several gingerbread cookies, the other - bagels. The sadness that lurked in his eyes all the time collided with an inner, reckless faith that true art would win anyway, would establish itself in the environment, and declare itself.
When he died on May 31, 1953, only seven or eight people attended his funeral.
Владимир Евграфович Татлин (1885–1953) родился в Москве третьим ребенком в семье потомственного орловского дворянина, инженера-технолога Евграфа Никифоровича Татлина и Надежды Николаевны Татлиной (Барт). Мать, поэтесса Надежда Николаевна Барт, рано ушла из жизни. Отец работал на государственных железных дорогах, поэтому семья часто переезжала с места на место. Уже в 7 лет мальчик увлекся рисованием. В 1896 году отец вторично женится, и семья Татлиных вновь переезжает, на этот раз в Харьков, где Евграф Никифорович становится директором-распорядителем шерстомойной фабрики. Владимир кончил три класса Харьковского реального училища, где рисунок преподавал Д. И. Бесперчий. Татлин был изумительным фантазером: он любил мистифицировать и драматизировать свое прошлое, поэтому многие факты его биографии сложно отделить от вымысла. Однако некоторые сведения его жизни с родителями не поддаются сомнению: все детство мальчик подвергался физическому насилию: «Отца мы не видели целыми днями, за исключением моментов, когда он неожиданно с ремнем в руке выходил из своего кабинета и начинал лупить нас как арестантов». Когда Татлину было восемь лет, его отец женился во второй раз, и его отношения с мачехой не заладились. В своих воспоминаниях он описывает, как во время обеда за непочтительность к мачехе отец запустил в него вилкой, которая попала ему в веко и пронзила глазное яблоко, он чудом не потерял зрение.
Из-за постоянных конфликтов с мачехой он сбежал из дома и отправился в Одессу. Он стал юнгой, несколько лет провел в море, но любовь к рисованию победила.
В 1902 году Татлин приехал в Москву и поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Однако авторитет педагогов — известных русских живописцев Константина Коровина и Валентина Серова — ничего не значил для него. В 1903году юношу отчислили за неуспеваемость и неодобрительное поведение. Тогда Татлин предпринял еще одну попытку связать жизнь и судьбу с морем – поступил в Одесское училище торгового мореплавания. И опять желание стать художником одержало верх.
В 1905 году Татлин уехал в Пензу и поступил в Художественное училище им. Н.Д. Селиверстова, где отучился пять лет. Его преподавателями: живописцы И. С. Горюшкин-Сорокопудов, А.И. Вахрамеев и любимый Татлиным А.Ф. Афанасьев, знаток русского фольклора, иллюстратор сказок. В начале XX века училище в Пензе было одним из лучших в стране, в нем преподавали такие известные художники, как П. Коровин, К. Клодт и другие, а директором был академик живописи К. Савицкий. По окончании училища Владимир Татлин получает диплом художника, имеющего право преподавать рисование, черчение и чистописание.
На протяжении всей учебы в каникулы он посещает Москву и Петербург, где устанавливает контакты с популярными у молодежи студиями, знакомится с лидером авангардной молодежи художником –авангардистом Михаилом Ларионовым. Его творческие работы повлияли на стиль начинающего художника: Татлин написал картины «Натурщица», «Лежащая натурщица», «Огород». На своих полотнах он особенно выделял пространственную композицию и цвет.
Благодаря Ларионову Татлин стал посещать собрания художников творческих объединений «Ослиный хвост», «Бубновый валет», «Мир искусства», а также встречи поэтов-футуристов: братьев Бурлюков, В.Хлебникова, Владимира Маяковского. Они провозглашали отказ от старых ценностей, эпатируя публику стихами и скандальными театральными постановками. Эти бунтари были близки Татлину по духу: художник остро реагировал на все, что происходило в стране. Но политическая активность не мешала творческим поискам, и вскоре он стал одним из лидеров русских авангардистов.
В 1913 году Татлину предложили поехать в Берлин для участия в Русской кустарной выставке, но на необычных условиях: он должен был представлять украинского бандуриста. Позже он вспоминал: «Жилось трудно. Услышал, что устроили выставку прикладного народного искусства, ее повезут в Берлин, ищут живых экспонатов — нужен бандурист, хорошо бы слепец. Сказал: могу петь и слепцом быть. Попросили показать. Изобразил. Понравилось. Шью украинские шаровары и репетирую слепца. Страшновато и неловко, но думаю: с закрытыми глазами — выдержу». Судя по его воспоминаниям, выставка прошла успешно, Татлин утверждал, что посетители выставки «трогали его рубашку, жали руку, благодарили».
В 1914 года Владимир Татлин отправился в Париж: он мечтал познакомиться здесь с Пикассо и изучить его работы. Товарищ Татлина, литовский скульптор Жак Липшиц привел его в мастерскую Пабло Пикассо и познакомил их. Молодой художник застал Пикассо за работой и был настолько потрясен его техникой. Встреча длилась несколько часов: художники оживленно беседовали, после чего Пикассо подарил Татлину несколько тюбиков краски, и художники сердечно распрощались.
Это знакомство сыграло огромную роль в самоопределении Татлина, который до конца дней считал Пикассо своим учителем. Поездка в Европу окончательно убедила художника отказаться от живописи и больше никогда не брать в руки кисть
Очень скоро Татлин становится заметным участником всех выставок нового искусства.
В марте 1915 года на выставке «Трамвай В» Татлин представил свои «живописные рельефы», которые по своей радикальности превзошли даже беспредметные композиции Малевича. Многие преданные сторонники Малевича вслед за Татлиным стали делать объемные рельефы, что еще больше укрепило его позиции в русском авангарде. Малевич ревностно отнесся к успеху своего конкурента, и градус соперничества между художниками стал накаляться.
В ранних рельефах Татлина прослеживаются заимствования у Пикассо, однако вскоре они превратились в независимое, самобытное явление.Он дополнил рельефы разнообразием материалов: он стал сочетать металл, ткани, куски дерева, картон и бумагу. Он поместил рельефы в углах пространства, чтобы у зрителя создавалось впечатление, что эти объемы вырастали, пробиваясь сквозь стены. Кроме того, Татлин решил переименовать их в «контррельефы», чтобы название точнее транслировало напряжение и сосредоточение энергии. Татлин написал: «Выразив недоверие глазу, мы ставим глаз под контроль осязания».
Этот лозунг таит в себе главное новаторство Татлина: отказ от визуальности как от главного способа восприятия искусства позволяет зрителю получить более многообразный опыт. Более того, упор на осязании указывает на то, что до контррельефов можно было дотрагиваться. В этом прослеживается связь с иконами, которых можно было касаться во время богослужения. Преемственность традиционной иконописи также прослеживается в цветовой гамме и расположении пространстве: Татлин помещал рельефы в углах, что является отсылкой к красному углу в русских избах.
В то же время несомненный интерес вызывали театральные опыты мастера, где он воодушевленно оформлял многие спектакли, привнося в декорации близкий ему дух конструктивизма.
Первой работой Татлина в театре стала пьеса «Царь Максимян и его мятежный сын Адольф» в московском литературно-художественном кружке в 1911 году. Спектакль состоялся четыре раза в ноябре 1911 года. Режиссер М.M. Бонч-Томашевский возродил традиции русского балагана, а Татлин расписал декоративные панно и сделал серию «шутливых» костюмов.
В 1913 году он начал работать над эскизами декораций и костюмов к опере «Жизнь за царя». Критики высоко оценили театральный талант художника, противопоставляя его эскизы «слащаво-мармеладным, неопрятным композициям» К.А.Коровина.
С 1915 по 1918 год Татлин работал над эскизами к опере Рихарда Вагнера «Летучий голландец».
Разрабатывает проекты сценографии “Жизни за царя” Глинки и “Летучего голландца” Вагнера (оба не осуществлены).
9 мая 1923 года в Московском художественном театре состоялось представление по поэме Хлебникова «Зангези», поставленного Татлиным, в спектакле которого он выступил не только как сценограф, но актер и режиссер. Он играл главную роль, самого Зангези. Н. Н. Пунин, единственный, кто оценил этот спектакль, он писал «В постановке было достигнуто тождество работы художника и поэта»
Спектакль был таким же синтетическим произведением, как и оригинальный текст: одновременно и перформанс, и лекция, и выставка материальных структур.
Татлин сам построил устройство, которое устанавливает контакт между Зангези и массой, и использовал звездный язык (заумный язык) графем при проектировании пространства.
Оформляя спектакль по пьесе "Дело" Сухово-Кобылина в Театре Красной Армии, он
задумал деревянный занавес. Татлин всю постановку делал из дерева, даже первая падуга была из дерева, деревянный «занавес» с подхватами. Дерево оставалось натуральным, Татлин его не красил. Он боролся за правду материала. Ему нужно было, чтобы зритель не был во власти иллюзорных подделок, чтобы он видел, из какого материала что сделано, и у него получалась изобразительная метафора, в данном случае ткань из дерева. В театре это понимания и сочувствия не встречало. Так называемые «театральные люди» не могли понять, зачем нужно делать падугу из дерева, когда проще и дешевле сделать ее из крашеного холста.
Очень оригинально были задуманы и выполнены им декорации к спектаклю "Капитан Костров" по пьесе А. Файко в Театре Революции. Не в плоскости пола, а наклонно к нему вращался круг. Чтобы передать поэтический дух Волги, на берегах которой происходило действие, Татлин предложил покрыть круг листами белой жести. Лодка с жердью и привязанной к ней тряпкой, которая стояла перед кругом, отражалась в нем, как в воде, а задником служила простая серая ткань, которая необыкновенно точно передавала эффект обширного пространства ощущение пространства. В 1931 году Татлин получил звание почетного деятеля искусств РСФСР.
В 1932 году состоялась первая персональная выставка Татлина, она же стала и последней. Под руководством Иосифа Сталина советское искусство пошло по пути соцреализма, и Татлин остался не у дел. «Это художник, умерший за 20 лет до своей смерти», — позже писали о нем.
Во МХАТе Татлин оформил спектакль "Комик XVII столетия", где воспроизвел в дереве Москву XVII века. Создавая свои декорации, Татлин боролся за правду материала.
Работа над оформлением, этого спектакля, пожалуй, впервые за всю его творческую жизнь, получила наиболее доброжелательную общественную оценку
В МХАТ оформил пьесу А. Крона “Глубокая разведка” (1943, реж. М. Кедров), избрав принцип по картинной декорации, применив фоновый задник — небо пустыни, минимальное количество объемных деталей, продемонстрировав великолепное мастерство в работе с простейшими натуральными фактурами, показав их образную силу. Стоянка геологической партии, времянка — барак из светлых, нестроганых досок (казалось даже, что в зале пахнет свежей древесиной). Штабели досок у стены, железные бочки из-под горючего у входа, вдали — небольшая бурильная вышка, обшитая досками (тоже — времянка). Дерево, металл, небо — просто до предела, но это ароматная, насыщенная, образная простота. Эти же материалы — в единственном интерьере (контора, она же лаборатория походная — тоже времянка). Стеллажи со всевозможными банками (жестяными, стеклянными), где образцы пород. Точная ритмическая организация горизонталей и объемов, простота фактур. В темноватой глубине помещения — дверь, откуда врывается раскаленный воздух пустыни и слепящий свет солнца. Точные, характеристичные костюмы: рабочие робы, комбинезоны; скромная пиджачная пара (брюки заправлены в сапоги) у Майорова — М. Болдумана, стекающий, свободный крой платьев Марго — В. Поповой, “пшютовая” элегантность светлых костюмов Мехти — М. Прудкина, чей галстук-бабочка смотрелся в пустыне куда более экзотично, чем мохнатая папаха и халат аборигена… Спектакль “Глубокая разведка” получил Сталинскую премию первой степени. Художника в числе лауреатов не было.
Театр Татлин любил так же страстно, как и море. В годы войны Татлин жил в Москве, оформлял спектакли, на его счету более 25 постановок. В послевоенные годы художника критиковали за формализм. В 1950-е годы Владимир Евграфович работал в мастерской, занимающейся декорированием здания МГУ и изготовлением наглядных пособий. Художника не стало в 1953 году.
Известный график и теоретик искусства Фаворский после смерти Татлина как-то сказал, что "Татлин любил материал и материал открывал ему свои тайны".
Однако в последние годы Татлин был очень одинок. Опять увлекся живописью и писал маслом на покрытых левкасом досках.
Знавший Татлина Элий Белютин о встрече с мэтром конструктивизма вспоминал: «Передо мной был великий художник, переживающий за весь мир, исполненный такого разочарования, которого не мог вместить. Это была не личная трагедия, хотя в 43-м он потерял сына, а видение страны, которой он посвятил жизнь, своей земли. Создатель самого талантливого архитектурного произведения, чьи идеи и в XXI столетии остаются новаторскими, с новыми технологиями, новыми пластическими открытиями, он не был печален. Даже, пожалуй, не потерял веры, что когда-то что-то из его надежд может свершиться. В нем жило огромное разочарование в людях, коллегах, которое и захлестывало его веру в искусство... Но как же оживал, менялся Владимир Евграфович, когда начинал говорить о смысле своих поисков, о поисках новых контактов с эмоциями и внутренним миром человека. И он был по-настоящему рад гостю. При всей явной стесненности в средствах и еде он непременно ставил чай, раз у него находилось несколько пряников, другой — бублики. Та печаль, которая таилась в его глазах, все время сталкивалась с внутренней, безоглядной верой в то, что подлинное искусство все равно победит, утвердится в окружающем, заявит о себе».
Когда 31 мая 1953 года он умер, на его похороны пришло всего семь-восемь человек.
Список источников:
1. Творчество В. Е. Татлина
2. Авангардная сценография. Энциклопедия русского авангарда
3. ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ. ЗАНГЕЗИ
Извлечено из: https://polka.academy/articles/527
4. Владимир Евграфович Татлин
Взято из: http://files.school-collection.edu.ru/dlrstore/ddb68019-97e2-43d3-be64-883bd0fba0cc/Tatlin_biogr.htm
5. Энциклопедия русского авангарда https://rusavangard.ru/online/biographies/tatlin-vladimir-evgrafovich/