Введение
Основная тема заключается в том, чтобы задаться вопросом, как цифровая технологическая матрица, понимаемая как культурный код, поддерживающий искусственный интеллект и связанные с ним технологии, вызывает гибридизацию между человеческим и нечеловеческим, и в какой степени такая гибридизация способствует или ставит под угрозу человеческое достоинство. Гибридизация определяется здесь как запутанность и взаимообмен между цифровыми машинами, их способами работы и человеческими элементами в социальных практиках. Вопрос не в том, могут ли ИИ или роботы принимать человекоподобные характеристики, а в том, как они взаимодействуют с людьми и влияют на их социальную идентичность и отношения, тем самым создавая новый тип общества.
Тема и ее обоснование
Автор намерен проанализировать, как процессы совершенствования человека, вызванные цифровой революцией (ИКТ, ИИ, робототехника), изменяют социальную идентичность, отношения и социальные организации, и при каких условиях эта революция может создавать организационные формы, способные совершенствовать, а не отчуждать человечество.
Личная и социальная идентичности, отношения и организации вынуждены формироваться в среде цифровой технологической матрицы (далее DTM), которая является символическим кодом, который имеет тенденцию заменять все онтологические, идеальные и моральные символические матрицы, которые структурировали общества в прошлом. Используемое здесь понятие «матрица» относится к значению, которое это понятие имеет в книге автора о «теологической матрице общества» .
Очевидно, что автор говорит о этой тенденции не только потому, что в каждом обществе сосуществуют разные культурные матрицы, в частности в формирующихся сегодня мультикультурных обществах, но и потому, что всегда возможно, что конфликты между культурными матрицами могут усиливаться и диверсифицироваться. Я утверждаю, что DTM, как и все культурные матрицы, которые имеют трансцендентный характер, то есть выражают видение человечества и космоса в их конечных целях, имеет внутреннюю склонность становиться доминирующей матрицей, подобно тому, что произошло с культурной матрицей современности, которая сделала традиционные культуры маргинальными.
Автору не так интересно обсуждать, может ли ИИ или роботы быть более или менее людьми сами по себе — или вообще не людьми — а скорее то, как они могут взаимодействовать с людьми и влиять на их социальные отношения, чтобы создать другой тип общества, характеризующийся гибридизацией между человеком и нечеловеком. Автор остановливается на двух основных темах: а) первая касается проблемы того, как мы можем отличить межчеловеческие отношения от отношений между людьми и машинами, что подразумевает необходимость прояснить, из чего состоят процессы гибридизации идентичностей и социальных отношений и как они происходят; второй касается последствий цифровых технологических инноваций для гибридизации социальных институтов и организаций и, в конечном счете, возможных сценариев «гибридизированного общества».
Для достижения цели устойчивого и целостного развития эти различные аспекты должны рассматриваться «сбалансированным и взаимосвязанным образом», чтобы «никто не был оставлен без внимания». Идея в том, что мы можем исцелить наши отношения с природой, не исцеляя «все фундаментальные человеческие отношения» и, следовательно, не полностью включая в это терапевтическое действие «социальное измерение человеческого существа» (к которому Папа Франциск добавляет трансцендентное), иллюзорна.
Наука, техника и экономика являются лишь частью, а не всем социальным, как оно понимается здесь, как и их относительное поведение и способы понимания реальности. Надо сказать, что социальное включает в себя экономическое и технологическое, а не наоборот.
К потере ориентации на общее благо, которая сводит экономику и технологию к единственной заботе о прибыли, а политику — к одержимости властью, нельзя думать о том, чтобы отвечать исключительно внутренними путями к экономике и технологиям, оставаясь таким образом пленниками, возможно, добросовестно и во благо, идеологии своей гегемонии.
Распространенность цифровой матрицы
Оставляя в стороне аспекты научной фантастики, можно принять Матрицу как цифровой технологический разум, который становится всепроникающим и вездесущим благодаря глобальной сети ИКТ, состоящей из всех инструментов и символических кодов, которые работают на основе алгоритмов.
С культурной точки зрения Цифровая матрица (DTM) — это глобализированный символический код, из которого создаются цифровые артефакты, чтобы помочь или заменить человеческую агентность, опосредуя межчеловеческие отношения или делая их излишними.
Короче говоря, программное обеспечение DTM является частью культурной системы, и его аппаратное обеспечение вписывается в социальные структуры, занимая позиции, которые являются узлами в сетях. Важно понимать: (1) во-первых, что символический код DTM играет важную или доминирующую роль во всей культурной системе общества; (2) во-вторых, что это отправная точка инновационных процессов (через открытия и изобретения научных исследований, которые впоследствии применяются в новых технологиях). Второй момент автор объясняет в следующем разделе.
Символический код DTM теперь является генератором разнообразия трансмодернистского общества (или «onlife society», т.е. общества онлайн-жизни). Как инструментальный символ, он функционализирует для себя все другие символы, например, окончательные символы, такие как жизнь и смерть, сотворение или эволюция; моральные или нормативные символы, такие как справедливость или несправедливость, честность или нечестность, нормативные или анормативные, разборка или повторная сборка, склеивание или расклеивание; и ценностные символы, такие как достойные или недостойные, хорошие или плохие, положительные или отрицательные, приятные или неприятные. Дуальности, присущие всем этим символам, рассматриваются явно реляционным образом, поскольку двоичный код допускает градации и комбинации каждого типа в последовательностях 0/1.
Таким образом, DTM является «средой» всех социальных взаимодействий, организаций и систем. Таким образом, он продвигает культуру, лишенную какой-либо телеологии или телеономии, поскольку он действует как замена любой конкурирующей моральной или теологической матрицы.
Проблема гибридизации
Гибридизация общества возникает из процесса социального морфогенеза, в котором социальная структура, культура и агентность переплетаются таким образом, чтобы произвести социальные и культурные гибриды вместе с гибридизированным агентом.
Каждый морфогенетический цикл может начинаться со стороны социальной структурной области или со стороны культурной области. Посмотрим, что произойдет в каждом случае.
1. Если морфогенный цикл начинается на стороне структурной области, например, когда робот вводится в определенный социальный контекст (фабрика, школьный класс и т. Д.), Происходит переопределение социальной сети и социальных позиций вовлеченных субъектов. Как следствие присутствия новичка, структурные взаимодействия изменяются и производят структурные гибриды. Эти гибриды влияют на агентность человека в направлении его влияния на культурную сферу.
2. Если морфогенетический цикл начинается со стороны культурной сферы, например, когда люди изобретают и внедряют новое программное обеспечение (язык, программы, алгоритмы), то новые социокультурные взаимодействия порождают культурные гибриды. Эти культурные разработки изменяют человеческую агентность, которая вносит изменения в структурную область.
3. Агентность человека изменяется через активные (рефлексивные) реакции на вышеуказанные изменения. Возможности развития этого морфогенетического процесса, безусловно, зависят от того, как DTM работает в культурной и структурной областях, но мы должны учитывать автономную роль человеческой агентности.
Обратите внимание, что морфогенез человеческой агентности является как пассивным, так и активным в обоих направлениях, как в культурной, так и в структурной области. (a) Он является пассивным, поскольку на него альтернативно влияет одна из двух областей и (b) в то же время он активен по отношению к другой области.
Символ [ρ] означает, что существует некая связь между культурными и структурными процессами гибридизации человеческой личности в ее социальной идентичности и в ее социальных отношениях. Такая связь может быть разного рода, от максимальной синергии (комплементарности), как когда культурная идентичность хорошо приспособлена к положению, занимаемому в социальной структуре, до максимума конфликта (противоречия), как когда культурная идентичность вступает в конфликт с позицией, занимаемой в социальной структуре.
Гибридизация идентичностей людей и социальных организаций (включая семьи) состоит в том, что эти сущности изменяют свою реляционную конституцию в той мере, в какой культурные и структурные процессы изменения влияют на (на рис. 1 они «пересекают») человеческую личность и изменяют ее способы отношения к себе, к другим и к миру. Агентность, очевидно, зависит от того, как работают мозг и разум человека. И мозг, и разум серьезно зависят от того, как работают технологии, потому что они поглощают определенные способы общения, использования и объединения информации и следования логике производительности, которые могут игнорировать или изменять аналогичное мышление.
Принимая во внимание существенные различия между социальными отношениями и технологическими отношениями, автор считает, однако, что можно признать, что «социальные роботы, в отличие от других технологических артефактов, способны устанавливать со своими пользователями-людьми квазисоциальные отношения как псевдо-личности».
Гибридизация означает, что через устойчивое взаимодействие с технологиями («полностью сетевая жизнь») предыдущие способы рассмотрения (зачатия) себя, отношений с другими и того, какую форму придать социальной организации в соответствии с (аналоговым) принципом реальности, смешиваются с тем, как работают цифровые технологии, то есть с (фиктивным) принципом цифровой виртуальности. Гибридизация означает смешение реального и фиктивного, аналогового и цифрового. Это происходит, например, когда кто-то хочет изменить собственный имидж или подорвать репутацию другого человека в социальных сетях.
Чтобы прояснить этот момент, автор говорит, что не использует термин «реальный» в противовес цифровому, но, на его взгляд, полярными противоположностями являются «реальное» против «фиктивного» и «цифровое» против «аналогового».
Короче говоря, гибридизация может происходить путем взаимодействия, а затем смешивания того, что реально и что является вымышленным, что является цифровым и что аналоговым.
Качественные и количественные исследования дают некоторые эмпирические доказательства этих процессов гибридизации:
Об ИКТ: Гринфилд предполагает, что снижение чтения в пользу фрагментарных взаимодействий, таких как компьютерные игры или короткие сообщения в Интернете, угрожает сути как нашего неврологического склада, так и наших социальных структур;
– человеческие личности изменяют свой темп, ритм и самоощущение; они меняют свою личную рефлексивность;
— об ИИ/роботах: подлинные человеческие отношения сводятся и приносятся в жертву цифровым отношениям («Мы ожидаем больше от технологий и меньше друг от друга»); технологии обращаются к нам больше всего там, где мы наиболее уязвимы (страсти, чувства, интересы и т.д.);
— цифровые отношения стирают именно те аспекты случайности, которые также делают человеческую жизнь, людей и отношения интересными, спонтанными и метаморфическими;
— развивая новые технологии, мы неизбежно меняем самые фундаментальные из человеческих принципов: наше представление о себе, наши отношения с другими, наше понимание и практику любви и смерти; Тем не менее, мы не должны прекращать разработку новых технологий, а должны делать это по-другому, применяя подход реляционного наблюдения, диагностики и руководства.
Короче говоря, процессы гибридизации идентичностей, человеческих отношений и социальных организаций тесно связаны и изменяются вместе (параллельно друг другу), варьируясь от случая к случаю из-за наличия промежуточных переменных в конкретных контекстах.
Процесс гибридизации идентичностей и отношений
С точки зрения критического реализма гибридизацию можно и нужно рассматривать как морфогенетический процесс, который ведет от сущностей, структурированных определенным образом, к сущностям, структурированным по-другому. Факт остается фактом: мы должны понимать, как определить проприум (полный диапазон приобретённых функций, включая различные элементы индивидуальности) человека в процессах гибридизации.
Теория Линн Раддер Бейкер часто цитируется как решение этой проблемы, поскольку она заменяет «конститутивный», а не содержательный (так называемый «идентифицирующий») взгляд на человека.
Бейкер утверждает, что то, что отличает людей от всех других существ, - это интенциональность ума, отделенная от телесности, поскольку мы, как человеческие существа, можем быть полностью материальными существами, не будучи идентичными нашим телам.
Аргумент заключается в том, что человеческий разум должен иметь телесную поддержку, поскольку отношения между телом и умом необходимы, но тип отношений тела и ума — и, следовательно, тип отношений между телом и умом — может быть довольно случайным; по ее словам, мы можем изменить тело с помощью артефактов, при условии, что мы делаем это с точки зрения первого лица. Связь между умом и телом открыта для любой возможности. Следовательно, поскольку личность равна самомыслящему разуму, мы должны признать существование личности у любого животного или машины, которую можно судить как разумную и мыслящую, при условии, что она осознает, что она сама мыслит. Таким образом, возможность антропоморфизации роботов, а также роботизации человеческих тел становится мыслимой и легитимизированной.
Гибридизация человеческих отношений, как это ни парадоксально, обусловлена логикой, присущей таким отношениям, которые по определению должны быть открыты миру и не могут оставаться замкнутыми в самореферентности, как это делают искусственные машины. При многократном взаимодействии с машинами (ИИ / роботами) агенты могут включать определенные аспекты коммуникационной логики машин в свой способ отношения к другим и миру.
Учитывая организационный контекст (или сеть), в котором человеческие личности должны относить себя к DTM разумных машин, социальные отношения могут быть гибридизированы различными способами и с разной интенсивностью, в зависимости от того, принимает ли человеческая личность:
а) рефлексивность, которая зависит исключительно от машины; на практике человек-агент относится к машине, отождествляя себя с цифровым кодом, что означает, что он «подключается» к машине, не устанавливая реальных отношений (связь не является социальной связью); это происходит, например, когда люди идентифицируют себя со своим профилем в Facebook;
b) рефлексивность, которая является автономной по отношению к машине; машина используется как простой инструмент, а отношения между человеком и роботом следуют в основном аналогичному коду;
c) критическая рефлексивность (метарефлексивность) как использование машины, использование, которое постоянно переопределяет цель взаимодействия, с тем чтобы установить более удовлетворительные отношения; этот способ рефлексивности возвращает различие между цифровым и аналоговым в то, что возникло в предыдущих действиях и их результатах;
d) затрудненная рефлексивность, вызванная поглощающей рутинной идентификацией агента с машиной;
e) рефлексивность, которая нарушается из-за того, что агент сочетает цифровой код и аналогичный код случайным и нечетким образом.
Человеческие субъекты и (материальные и нематериальные) объекты их социокультурной среды образуют субъектно-объектное отношение, которое взаимно эволюционирует и через которое они образуют рекурсивно определенную, неприводимую сущность».
Эти субъектно-объектные социотехнические объединения составляют материальную культуру домашней жизни; они связаны с аффективными потоками человеческих отношений и появлением жизненного мира, в котором образы и эмоции играют решающую роль в гибридизации отношений, потому что именно через них субъекты отождествляют себя с логикой виртуальных/цифровых отношений .
Гибридизации идентичностей и социальных отношений взаимозависимы
Гибридизация человеческой идентичности и социальных отношений через DTM связана друг с другом, потому что человек является реляционным субъектом.
Динамика взаимного влияния идентичности и отношений в процессах гибридизации не является линейной, а идет по очень разным путям.
1. Стрелка 1 указывает на двусторонние взаимодействия между природным бытием и использованием технологий (независимо от социального контекста). С феноменологической точки зрения реляционный контекст всегда присутствует, но во многих случаях агенты не учитывают это, как это часто бывает в медицинских учреждениях и биологических лабораториях.
2. Стрелка 2 указывает на двустороннее взаимодействие между использованием технологий и социальностью. В этом случае актор /агент является виртуальным человеком, который пренебрегает своей конституцией тела и разума.
3. Стрелка 3 указывает на двустороннее взаимодействие между агентом как естественным бытием и социальностью. В этом случае индивид действует независимо от технологии, а, следовательно, гибридизации нет.
4. Стрелка 4 указывает на те процессы, в которых агенты вовлечены во все три порядка реальности. Их комплекс тела и разума и их социальность опосредованы технологиями, что и происходит «обычно», по сути, в любом учреждении и организации. Вид и степень гибридизации зависит от сетевой структуры, в которую встроено агентство.
Важно подчеркнуть, что гибридизация социальных идентичностей и организаций посредством использования технологий происходит путем вовлечения комплекса разум-тело в контекст отношений, без отделения ума от тела. Разум агентов/акторов модифицируется через восприятие и активацию тех социальных отношений, которые возможны только через тело.
Появление гибридизированных институтов и организаций
Автор называет гибридными организациями и учреждениями те, которые преследуют социальную конфигурацию, в которой передовым цифровым технологиям предоставляется определенная степень (min/max) принятия решений и операционной автономии. Технология (ИИ / робототехника) берет на себя автономную и решающую роль в управлении организацией ролей и отношений между членами организации.
Цифровая логика, с которой работают гибридные организации, — это логика увеличения возможностей, понимаемая, однако, не в рамках их реляционных последствий, а в соответствии с максимальной полезной изменчивостью с точки зрения эффективности системы.
Реляционный подход к социальным организациям может показать, почему и как ИИ и роботы не могут заменить людей из-за специфического генеративного характера межчеловеческих отношений. Фактически, утилитаризм эффективности относится к отношениям между актором / агентом и «вещами», в то время как поиск реляционных благ — или избегание реляционного зла — подразумевает отношения между людьми, которые, в отличие от алгоритмов, порождают метарефлексивные решения проблем человеческих отношений.
В перспективе будущего, на взгляд автора, в принципе, можно будет строить более совершенных ИИ/роботов, способных учитывать потребности людей и их взаимоотношения. Однако, в дополнение к соответствующим изменениям инструкций, предоставляемых алгоритму, всегда будет необходимо контролировать его операции со стороны руководства, которое, применяя подход к реляционному управлению, должно быть в состоянии справиться с отдельными проблемными случаями, а также сложностью и разнообразием непредвиденных обстоятельств, с которыми алгоритм не может справиться.
Гибриды поднимают проблемы конфликта между расходящимися нормативными механизмами. В качестве стратегии борьбы с этими изменениями Тойбнер рекомендует «поликонтекстуральность, которая сочетает в себе гетерохию с всеобъемлющим единством», предполагая, что это организационное решение будет представлять собой новую институциональную логику, способную избежать столкновений между сферами, управляемыми несовместимыми нормами.
Автор берет предложение Тойбнера в качестве примера попытки сохранить человека (с его нормативными требованиями) наряду с принятием ввода новых гибридов с помощью общих правил, которые позволяют различным нормам сосуществовать в разных областях. Unitas multiplex является его ключевым словом для сохранения интеграции общества, предполагая, что люди и актанты, человеческие отношения и искусственные отношения могут сосуществовать в неофункциональной архитектуре дифференциации под эгидой DTM.
Согласно Люману, все системы, организации и взаимодействия вынуждены использовать двоичный функциональный код, который является именно тем, через который проходит DTM. Гибридизация следует функциональному коду. По этой причине он считает, что гуманизм старой Европы неустойчив и, следовательно, не видит другого пути, кроме как рассматривать человека (особенно человека западной традиции) как остаточную сущность, колеблющуюся в среде DTM. Автор считает, что есть альтернативы. Должны быть изучены возможные сценарии.
Три сценария, связанные с процессами гибридизации
Цифровой трансформации общества суждено производить различные типы гибридов посредством различных типов социального морфогенеза. Автор обобщает их в трех сценариях: адаптивный морфогенез, турбулентный морфогенез и релятивно управляемый морфогенез.
1. Адаптивный морфогенез, производящий гибриды методом проб и ошибок: это сценарий общества, которое приспосабливается к процессам гибридизации, производимым DTM оппортунистическим способом; она сконфигурирована как афиналистическая инфосфера — без заранее установленных целей — которая пытается использовать технологии, зная, что они имеют амбивалентный характер; они открывают новые возможности, но также сопряжены с новыми ограничениями и возможными патологиями; поэтому она по существу занимается разработкой инструментов самоконтроля для ограничения возникающего вреда (теорий снижения вреда).
2. Турбулентный морфогенез, благоприятствующий мутациям: это сценарий общества, которое действует для развития любой формы гибридизации; становится «нормальным» антропоморфизировать роботов, а также роботизировать человеческое тело: в принципе, оно управляется анормативностью и аномией (отсутствием предполагаемых моральных норм) и открытостью мутациям, понимаемым как положительные факторы «прогресса» (теория сингулярности); он действует через непрерывные, неповторимые, смешивающиеся процессы реляционных потоков с «слиянием отношений».
3. Реляционно управляемый морфогенез, направленный на настройку технологий в пользу реляционных благ: это сценарий общества, которое пытается направлять взаимодействие между человеческими субъектами и технологиями, различая гуманизирующие и негуманизирующие формы гибридизации. Цель состоит в том, чтобы создать социальные формы, в которых технологии используются рефлекторно, чтобы служить созданию реляционных благ. Это требует, чтобы производители и потребители технологий работали вместе в интерактивном режиме, то есть чтобы они были сопроизводителями и партнерами в разработке и использовании технологий, заботясь о том, чтобы технологии не полностью поглощали или заменяли человеческие социальные отношения, а обогащали их. Эту альтернативу, конечно, гораздо труднее преследовать, чем снижение вреда, но это не невозможно, и именно она ведет к хорошей жизни.
В рамках реляционного подхода это влечет за собой оценку того, как организация использует ИИ / роботов для улучшения человеческих отношений с точки зрения того, что автор называет «системами ODG», направленными на реляционное управление оцифрованными организациями.
Системы ODG основаны на последовательности: Реляционное наблюдение (O) → Реляционная диагностика (D) → Реляционное руководство (G).
Теперь давайте посмотрим на некоторые детали, чтобы объяснить аббревиатуру ODG. (O) Реляционное наблюдение направлено на определение проблемы, на которую ИИ должен реагировать с точки зрения проблемы, которая зависит от определенного реляционного контекста. Поэтому он отдает предпочтение мезоуровню (на котором могут производиться реляционные продукты). (D) Реляционная диагностика направлена на определение удовлетворительных (или неудовлетворительных) условий в отношении эффектов, производимых тем, как ИИ работает в реляционном контексте (т.е. способствует ли ИИ производству реляционных благ вместо реляционных зол). (G) Реляционное руководство направлено на изменение ИИ и его способа работы для поддержки реляционного контекста, который может быть освоен людьми для создания реляционных товаров.
Недостаточно улучшить когнитивный интеллект одного ИИ/робота. Необходимо построить ИИ/роботов, способных регулировать ход сети отношений между производителями, дистрибьюторами и потребителями продукции компании.
Вопрос о социальном регулировании
Процесс гибридизации человеческих отношений и отношений между человеком и окружающей средой благодаря цифровым технологиям протекает стремительно с чередой поколений. Каждый чувствует необходимость контролировать нежелательное и извращенное воздействие технологий на людей и их идентичность. Однако речь идет не только о проверке. Речь идет, прежде всего, о переопределении реляционности среды обитания человека, то есть интегральной экологии.
Заслуживающий доверия ИИ должен соблюдать все применимые законы и правила, а также ряд требований; конкретные оценочные списки направлены на то, чтобы помочь проверить применение каждого из ключевых требований:
• Человеческое агентство и надзор: системы ИИ должны обеспечивать справедливое общество, поддерживая деятельность человека и основные права, а не уменьшать, ограничивать или вводить в заблуждение человеческую автономию.
Надежность и безопасность: заслуживающий доверия ИИ требует, чтобы алгоритмы были безопасными, надежными и достаточно надежными, чтобы иметь дело с ошибками или несоответствиями на всех этапах жизненного цикла систем ИИ.
• Конфиденциальность и управление данными: Граждане должны иметь полный контроль над своими собственными данными, в то время как данные, касающиеся их, не будут использоваться для причинения им вреда или дискриминации.
• Прозрачность: должна быть обеспечена прослеживаемость систем ИИ.
• Разнообразие, недискриминация и справедливость: системы ИИ должны учитывать весь спектр человеческих способностей, навыков и требований и обеспечивать доступность.
• Социальное и экологическое благополучие: системы ИИ должны использоваться для усиления позитивных социальных изменений и повышения устойчивости и экологической ответственности.
• Подотчетность: Следует создать механизмы для обеспечения ответственности и подотчетности в отношении систем ИИ и их результатов. Что касается использования ИКТ, то этические принципы, предложенные «Европейскими нормами гражданского права в робототехнике», которые должны гарантировать большую безопасность для человечества, были сформулированы в следующих выражениях:
• Защищать людей от любого возможного ущерба, причиняемого ИКТ.
• Обеспечить, чтобы лицо всегда могло использовать ИКТ, не будучи обязанным выполнять то, что оно просило.
• Защита человечества от нарушений неприкосновенности частной жизни, совершаемых ИКТ.
• Поддерживать контроль над информацией, собираемой и обрабатываемой ИКТ.
• Во избежание того, что у определенных категорий людей может возникнуть чувство отчуждения по отношению к ИКТ.
• Предотвращать использование ИКТ для содействия утрате социальных связей.
• гарантирование равных возможностей для доступа к ИКТ.
• Контролировать использование технологий, которые имеют тенденцию изменять физические и психические характеристики человеческой личности.
Палата лордов (2018) выдвинула пять всеобъемлющих принципов для (этического) кодекса (поведения) ИИ:
1. Искусственный интеллект должен развиваться на общее благо и благо человечества.
2. Искусственный интеллект не должен использоваться для уменьшения прав на данные или конфиденциальности отдельных лиц, семей или сообществ.
3. Искусственный интеллект не должен использоваться для уменьшения прав на данные или конфиденциальности отдельных лиц, семей или сообществ.
4. Все граждане имеют право на образование, чтобы они могли процветать умственно, эмоционально и экономически наряду с искусственным интеллектом.
5. Автономная власть причинять вред, уничтожать или обманывать людей никогда не должна быть наделена искусственным интеллектом.
Чтобы избежать новых форм отчуждения, порожденных гибридизацией человека, нам нужна новая реляционная мысль, способная вновь ввести специфические различия человека, его качества и свойства, в идентичности людей и социальные отношения.
Выводы
С четвертой технологической революцией социальные идентичности, отношения и организации вынуждены формироваться в среде цифровой матрицы, которая работает через символический код, который имеет тенденцию заменять онтологические, идеальные, моральные и теологические матрицы, которые структурировали общества в прошлом.
Жизненно важный элемент человеческой реальности заключается в реляционности, хорошей или плохой, которая связывает Эго с Другими и Других с Эго. Надлежащая гуманизация человека достигается только через социальность, которой можно наслаждаться, порождая те реляционные блага, в которых натурализм человека и его технологическое усовершенствование дополняют друг друга.
Источник
Книга «Робототехника, ИИ и человечество» Пьерпаоло Донати
"Влияние ИИ/Робототехники на человеческие отношения: коэволюция через гибридизацию" (стр. 213-226) Взято из https://library.oapen.org/bitstream/handle/20.500.12657/47279/9783030541736.pdf
댓글