It's over! We have had enough of songs of piety.
Let's boldly raise our curtain. And let our music play.
Rows and crowds of machines, underground bubbling of a fiery furnace, the ascents and descents of loaded cranes, the breathing of forged strong cylinders, the rumble of gas explosions and the power of the silent press. There are our songs, religion and music.
We were once given a hammer instead of bread and forced to work. We were tortured… But clutching the hammer we called it a friend, each blow added iron to our muscles, the energy of steel penetrated into the soul and we, who once were slaves, now encroached on the world.
We will not rush into these miserable heights which are called the sky. The sky is the creation of idle, recumbent, lazy and timid people.
Rush down!
Together with fire, and metal, and gas, and steam we will dig mines, drill the greatest tunnels in the world and by gas explosions we will empty unbroken terrible strata in the bowels of the Earth. Oh, we will leave, we will dig into the depths, we will cut through them with a thousand steel lines, we will illuminate and expose the underground chasms with cascades of light and fill them with the roar of metal. For many years we will leave the sky, the sun, the twinkling of the stars, we will merge with the Earth: it is inside us and we are inside it.
We will enter the Earth by the thousands, we will enter there by the millions, we will enter by ocean of people! But we will not get out of there, we will never get out again… We will perish, we will bury ourselves in insatiable running and labor strike.
Born of the Earth, we will return to it, as the ancients have said, but the ground will be transformed: locked from all sides, without entrances and exits, it will be full of an incessant storm of labor; the globe shackled with steel will be the cauldron of the universe and when in the frenzy of the labor rush the Earth will not stand and tear the steel armor, it will give birth to new beings whose name will no longer be man.
The newborns will not notice the small low sky lost in the explosion of their birth and will immediately move the whole Earth into a new orbit, shuffle the map of suns and planets, create new floors above the worlds.
The world itself will be a new machine, where the space will find its own heart, its own beat for the first time.
It’s rushing…
Who will stop the flame of a thousand furnaces-suns, who will weaken the pressure and explosions of incandescent atmospheres, who will moderate the speed of the Saturn flywheels?
The planets are spinning wildly on their axes, like giant motor anchors. Their running will not be interrupted, their fiery sparks will not be poured!
Space is rushing…
It cannot stand, it is born and dies, is born again, grows, gets sick and rises again and chases on…
It achieves, it triumphs!..
- Fell, fell!
Sinking… Desperate…
But fire melts everything even longing, even doubt, even disbelief.
And again life, bubbling, work!
There will be time: we will stop work all over the world with one push, we will pacify the machines. The universe will then be filled with the joyful echo of labor, and it is unknown where the chords born will sound even about large, invisibly and unthinkably distant horizons.
And at this moment, when getting colder they will rest from the steel running of the machine, we will encroach with the whole world million once again, either divinely or demonically, but even stronger, even crazier!
Текст в оригиналe
«Мы посягнули» (Алексей Гастев)
Кончено! Довольно с нас песен благочестия.
Смело поднимем свой занавес. И пусть играет наша музыка.
Шеренги и толпы станков, подземные клокоты огненной печи, подъемы и спуски нагруженных кранов, дыханье прокованных крепких цилиндров, рокоты газовых взрывов и мощь молчаливая пресса – вот наши песни, религия и музыка.
Нам когда-то дали вместо хлеба молот и заставили работать. Нас мучили… Но, сжимая молот, мы назвали его другом, каждый удар прибавлял нам в мускулы железо, энергия стали проникла в душу, и мы, когда-то рабы, теперь посягнули на мир.
Мы не будем рваться в эти жалкие выси, которые зовутся небом. Небо – создание праздных, лежачих, ленивых и робких людей.
Ринемтесь вниз!
Вместе с огнем, и металлом, и газом, и паром нароем шахт, пробурим величайшие в мире туннели, взрывами газа опустошим в недрах земли непробитые страшные толщи. О, мы уйдем, мы зароемся в глуби, прорежем их тысячью стальных линий, мы осветим и обнажим подземные пропасти каскадами света и наполним их ревом металла. На многие годы уйдем от неба, от солнца, мерцания звезд, сольемся с землей: она в нас и мы в ней.
Мы войдем в землю тысячами, мы войдем туда миллионами, мы войдем океаном людей! Но оттуда не выйдем, не выйдем уже никогда… Мы погибнем, мы схороним себя в ненасытном беге и трудовом ударе.
Землею рожденные, мы в нее возвратимся, как сказано древним, но земля преобразится: запертая со всех сторон – без входов и выходов! – она будет полна несмолкаемой бури труда; кругом закованный сталью земной шар будет котлом вселенной, и когда, в исступлении трудового порыва, земля не выдержит и разорвет стальную броню, она родит новых существ, имя которым уже не будет человек.
Новорожденные не заметят маленького низкого неба, потерявшегося во взрыве их рождения, и сразу двинут всю землю на новую орбиту, перемешают карту солнц и планет, создадут новые этажи над мирами.
Сам мир будет новой машиной, где космос впервые найдет свое собственное сердце, свое биение.
Он несется…
Кто остановит пламя тысячи печей-солнц, кто ослабит напор и взрывы раскаленных атмосфер, кто умерит быстроту маховиков-сатурнов?
Планеты бешено крутятся на своих осях, как моторные якоря-гиганты. Их бег не прервать, их огненные искры не залить!
Космос несется…
Он не может стоять, он родится и умирает, снова родится, растет, болеет и опять воскресает и гонится дальше…
Он достигает, он торжествует!..
– Упал, упал!
Тонет… Отчаялся…
Но огонь плавит все, даже тоску, даже сомнение, даже неверие.
И снова жизнь, клокотанье, работа!
Будет время, – одним нажимом мы оборвем работу во всем мире, усмирим машины. Вселенная наполнится тогда радостным эхом труда, и неизвестно где рожденные аккорды зазвучат еще о больших, незримо и немыслимо далеких горизонтах.
И в эту минуту, когда, холодея, будут отдыхать от стального бега машины, мы всем мировым миллионом еще раз, не то божески, не то демонски, еще сильнее, еще безумнее посягнем!
Источники
1. Алексей Капитонович Гастев - Поэзия рабочего удара
https://traumlibrary.ru/book/gastev-poezia-rab-udara/gastev-poezia-rab-udara.html#s003005008
Comments