Марк Кокельберг - бельгийский философ-технолог, профессор философии медиа и технологии на кафедре философии Венского университета и бывший президент Общества по философии и технике. Наиболее известен своими работами в области философии технологии, этики робототехники и искусственного интеллекта (ИИ). Он также публиковался в области моральной философии и философии окружающей среды.
В статье «Ведет ли доброта по отношению к роботам к добродетели?» представлен критический ответ на аргумент Роберта Спарроу о том, что существует асимметрия в том, как мы должны думать о добродетели и роботах. Ответ на этот вопрос имеет отношение не только к аргументам Спарроу или к этике роботов, но также затрагивает центральные вопросы этики добродетели.
Давайте рассмотрим главные идеи статьи Марка Кокельберга.
Аргумент этики добродетели против жестокого обращения с роботами.
«Реакция некоторых людей на «жестокое обращение» с роботами предполагает, что, по крайней мере у некоторых из них есть понимание того, что в «плохом» поведении по отношению к роботам есть что-то неправильное» - так начинает свою статью Марк Кокельберг. Даже несмотря на то, что роботы ничего не чувствуют, плохое отношение к ним со стороны человека вызывает у нас негативную реакцию.
«Теория добродетели может дать нам объяснение того, что неправильного может быть в “оскорбительном” поведении по отношению к роботам: если это вообще неправильно, иначе, это приведёт к плохому моральному облику человека»
Ранее Марк Кокельберг, используя пример пинка робота, предложил применить этику добродетели к вопросу, касающемуся морального положения роботов. В таком случае роботам можно приписать моральное положение, не полагаясь на внутренние свойства роботов:
«Хотя роботы, какими мы их знаем, не обладают свойствами, которые мы обычно считаем необходимыми для приписывания моральных соображений, мы, тем не менее, можем уделить им некоторое внимание на основе их влияния на моральный облик человека»
Мы скорее осуждаем порок, чем восхваляем добродетель. Роберт Спарроу предполагает, что когда дело доходит до добродетели, мы не склонны так высоко ценить попытки быть хорошими, в то время, как мы осуждаем любые попытки порока.
«Это интересное наблюдение, способное объяснить нам, почему большинство сегодняшних дискуссий в этой области сосредоточены на создании образа порока во взаимодействии человека и робота: этот аргумент призван отразить тенденцию, которая, как предполагается, присутствует в моральной жизни в целом»
Кроме того, у Роберта Спарроу есть еще один аргумент:
«Второй аргумент заключается в том, что, для того, чтобы агент был добродетельным, у агента должны быть убеждения, которые отражают то, как устроен мир»
Таким образом, Роберт Спарроу поддерживает точку зрения Аристотеля о том, что всякое проявление добродетели требует проявления практической мудрости, однако он выдвигает дополнительное требование: хотя отсутствие такого знания не является препятствием для проявления пороков, оно является препятствием для добродетели.
«По словам Спарроу, в то самое время, когда жестокость по отношению к роботам может являться пороком, доброта по отношению к роботу не ведет к добродетели, поскольку это не настоящая доброта. Роботы ничего не чувствуют, и доброта по отношению к роботам не реализует целей, на которые ориентирована доброта»
Спарроу утверждает о существовании асимметрии в отношении добродетели и порока. По этой причине люди не могут проявлять настоящую доброту, быть добрыми к роботам. Стоит ли говорить, что Марк Кокельберг не согласен с данной точкой зрения. Подобные дискуссии важны, они вносят вклад не только в этику роботов, но и в размышления о добродетели, этике и хорошей жизни в целом.
Критическое обсуждение аргументов Спарроу в пользу асимметрии.
Первый аргумент Спарроу сводится к эмпирическому наблюдению за тем, как люди оценивают добродетель и порок. Предположив, что утверждение Спарроу о том, что мы будем вынуждены больше сосредотачиваться на пороке, чем на добродетели, верно, Марк Кокельберг утверждает следующее:
«В ответ можно было бы использовать описательное или нормативное различие и утверждать, что как бы не поступали люди, для нормативной этики добродетели имеет значение то, как люди должны правильно вести, когда дело доходит до оценки поведения друг друга»
Люди должны быть более объективными и не склоняться в какую-либо сторону, когда дело доходит до их оценки с точки зрения добродетели и порока. Когда люди добры к роботам, другие должны делать больше, чтобы восхвалять эту доброту, а не сосредотачиваться только на пороке.
«Можно было бы утверждать, что роботы способны воспитать в нас доброту, и если люди склонны не восхвалять эту доброту, а реагируют только моральным негодованием, когда роботы подвергаются насилию, то это нас, людей»
«Независимо от того, как данный поступок оценят другие, человек, проявляющий доброту по отношению к роботам, находится на пути к добродетели»
Далее Марк Кокельберг говорит следующее:
«Было бы неплохо, если бы люди усерднее трудились над тем, чтобы восхвалять чужую добродетель, поскольку это лучше способствовало бы воспитанию этой самой добродетели»
Тогда можно было бы утверждать, что роботы действительно развивают в нас привычки, ведущие к добродетели.
Как можно использовать роботов для достижения этических целей
Далее Роберт Спарроу выдвигает второй аргумент, основанный на интерпретации практической мудрости с точки зрения реакции на реальность. Марк Кокельберг видит в этом аргументе по крайней мере два пробела.
«Можно согласиться с определением практической мудрости, которое вводит Роберт Спарроу, но я согласен с тем, что это влечёт за собой асимметрию. Недостаток знаний является препятствием не только для добродетели, но и для порока»
«Если мы понимаем порок, как результат действия, который предполагает многократное совершение чего-то заведомо неправильного, то нам в любом случае требуются знания окружающего мира и объекта, которому причиняется этот вред»
«И добродетель, и порок требуют той части практической мудрости, которая, начиная с Аристотеля, рассматривается как знание средств, целей и намерений. Они также требуют неплохого жизненного опыта, даже в случае с пороком, поскольку человек, который осознает, что он практикует порочное действие, должен знать, почему то, что он делает, нехорошо»
Кроме того, Марк Кокельберг считает, что порок следует понимать как что-то преднамеренное:
«Если порок понимается как непреднамеренное неправильное поведение, то, вероятно, оно в первую очередь не является порочным, поскольку человек не знал, что он делает что-то не так»
Спарроу считает, что добродетель может возникнуть в ситуации, когда человек, который “злоупотребляет” роботом, не знал, что собака была собакой-роботом, а не настоящей собакой. В этом плане аргументы Марка Кокельберга имеют место быть.
«Можно было бы согласиться с тем, что знание мира и стремление к правильным целям являются необходимым условием для развития добродетели, но я считаю, что нельзя тренировать добродетель, будучи уже направленным на поддержание привыкания, еще не достигнув истинной цели»
Марк Кокельберг заканчивает свою мысль тем, что мы можем тренировать добродетель с помощью роботов и моделирования, если мы осознаем, что делаем это:
«Утверждение Спарроу о том, что «наши фантазии об аморальном поведении могут сделать нас порочными, но наши мечты о добродетели не могут сделать нас добродетельными», проблематично, поскольку утверждение подразумевает, что порок может основываться на фантазии, а не на реальном знании всего мира»
Таким образом открывается новая сфера изысканий данного филосовско-этического вопроса – насколько должна быть правдивой иллюзия, чтобы это стало препятствием для добродетели?
Добродетель и иллюзии
Данная тема охватывает также вопросы, связанные с тем, сколько ложных убеждений, иллюзий и "фантазий" должно быть, чтобы Спарроу или любой другой оценщик пришли к выводу, что добродетель не обучена конкретному взаимодействию человека и робота.
«Если формулировка требования реальности Спарроу правдива, тогда для сторонников этики добродетели окажется невозможным делать какие-либо заявления о добродетели, которые могут возникнуть в результате отношений с нечеловеческими существами, даже когда речь идет о ложном убеждении. Это окажется слишком высокой ценой, которую приходится платить»
Спарроу необходимо будет уточнить требования для реальности. Марк Кокельберг думает, что, возможно, нам нужен более сложный взгляд.
«Некоторые виды знаний могут быть необходимыми или более полезными для воспитания добродетели в конкретном взаимодействии и ситуации, чем другие. Даже если принять точку зрения Спарроу о том, что убеждения о мире имеют значение для добродетели, можно утверждать, что они не всегда и не обязательно имеют значение для добродетели»
Далее Марк Кокельберг переходит к обоснованию, которое касается онтологического статуса робота. Согласно его словам, если человек использует совершенно иную веру, чтобы оправдать свое действие, будет ли это суждение иметь такое же значение для вопроса о добродетели, как и другое? Этот и подобные ему вопросы заставляют нас переходить к части, где трудно что-то утверждать однозначно, так как связь между добродетелью, пороком и знанием может быть очень сложной.
«Очевидно, что нам нужны соответствующие знания для любой этической оценки, а какие и в каком объеме, остаётся открытым вопросом. Но моя интуиция подсказывает, что, если мы поднимем планку до высокой, мы рискуем получить то, что не будет работать в реальном мире»
Добродетель и последствия
Конкретное действие считается добродетелью или пороком независимо от последствий. Но в какой степени добродетель зависит от последствий? Далее следует аргумент, основанный на интуиции Марка Кокельберга:
«Если добродетель не имеет последствий в реальном мире, то, по-видимому, это делает добродетель морально неактуальной. Наличие добродетельного морального характера, по-видимому, действительно мало что значит, если оно не имеет последствий»
Следовательно, оценка добродетели и порока должна основываться не только на чертах характера агента.
«Согласно этой точке зрения, доброта — это только добродетель, и человек добр только в том случае, если эта добродетель и черта характера имеют последствия. Последствия доброты по отношению к человеку должны иметь значение, поскольку это, по-видимому, является предположением в аргументации того, что доброта по отношению к роботам не направлена на какую-либо реальность или реальную потребность»
Идея Спарроу, по-видимому, заключается в том, что наша добродетель и доброта должны иметь последствия для получателя добродетели или доброты; в противном случае это не настоящая доброта. Марк Кокельберг возражает данному высказыванию:
«Если мы признаем это и скажем, что добродетель также связана с последствиями, то это подрывает саму силу аргумента этики добродетели: одна из целей использования аргумента этики добродетели состояла в том, чтобы сделать нас независимыми от суждений консеквенциализма»
Можно было бы попытаться решить проблему, сосредоточив внимание на понятиях склонности и привычки, которые могут быть, а могут и не быть последовательными. Тогда возникает противоречие.
«Что касается роботов, то нам пришлось бы утверждать, что доброе отношение к роботу создает добродетельный характер и привычку, независимо от фактических последствий и действительно, независимо от каких-либо требований реальности»
Проблема реальности: первые ответы
Согласно словам Спарроу, для добродетели важно, как устроен мир. Возможно, это не единственное, что имеет значение, но видение мира таким, какой он есть, является необходимым условием для развития добродетели. Автор видит в данной точке зрения много пробелов, на которые обращает свое внимание и приводит аргументы:
«Добродетель основана исключительно на характере или социальном положении человека. Она зависит от характера и последствий, но не требует каких-либо правильных представлений об окружающем мире»
«Во взаимодействии человека и робота нет подлинной доброты, но мы можем тренировать и имитировать проявление добродетели по отношению к роботам и имитировать доброту в таком смысле, который позволит развить настоящую доброту»
Марк Кокельберг рассматривает добродетель подобно навыку и сравнивает обучение добродетели с обучением навыкам.
«В таких случаях мы принимаем, что этим навыкам можно обучаться в безопасной, не имеющей последствий среде, которая является виртуальной, а не реальной, и что это, тем не менее, приводит к развитию реальных навыков, которые могут быть использованы в «реальном мире»»
«Человек, проявляющий доброту к роботу — тренирует доброту. Если мы признаем, что все, что здесь происходит, реально и что, следовательно, в обоих случаях существуют условия как для добродетели, так и для порока, то в отношении добродетели и порока существует симметрия»
Еще одна мысль автора заключается в том, чтобы не спорить ни за реальность рассматриваемой доброты, ни против, но сказать, что мы не знаем или не можем знать, реальна она или нет.
«Когда мы наблюдаем за человеком, который, по-видимому, проявляет доброту по отношению к роботу, откуда мы знаем, что это подлинная доброта? Аргумент Спарроу предполагает, что мы знаем это и что мы можем это знать. Но мы можем быть не уверены. И это также, по-видимому, является проблемой для этики добродетели в целом»
Сделаем допущение, что взаимодействие человека и робота реально, но при этом нет точного восприятия потребностей другого человека. Если добродетель вообще не является результатом или следствием добродетельного поведения, является ли она все еще добродетелью? В таком случае Марк Кокельберг заключает:
«Моя интуиция подсказывает, что добродетель без какого-либо поведенческого компонента, даже на стадии привыкания и обучения, не является добродетелью. Акцент на потребностях других переместил бы центр морального значения на получателя добродетели, а не на добродетельного человека»
Кроме вышеперечисленных пунктов, Марк обозначает еще одну проблему в затрагиваемой области: риск антопоцентризма.
Риск антропоцентризма
Этика добродетели применима как к людям, так и к животным, но она исключает роботов. Таким образом, Спарроу использует две меры: одну этику добродетели для роботов, другую для людей и животных.
«Использование двух показателей может быть истолковано как представляющее собой антропоцентрическую предвзятость и несправедливость. Более того, этика добродетели, как она традиционно понимается и применяется Спарроу, фокусируется на добродетели людей. Вопрос о том, могут ли другие существа обладать добродетелью, даже не ставится под сомнение»
Стоит еще рассмотреть вопрос о добродетели и процветании нелюдей. Спарроу считает, что роботам не хватает свойств для морального терпения. Марк Кокельберг сомневается в самой этой процедуре:
«Люди принимают решение о статусе нелюдей, это уже устанавливает иерархические отношения между людьми и нелюдями»
Проблема реальности: реализм и его критики
В заключении Марк Кокельберг выдвигает критические ответы на реализм, которого, по всей видимости, придерживается Спарроу. Кроме реализма существуют и другие подходы, такие как антиреалистические или конструктивистские. Поэтому можно возразить аргументам Спарроу в отношении существования нейтрального, объективного взгляда на то, что такое мир.
«Та вещь, которая, составляет реальность доброты и реальность робота, не может быть известна независимо от языка, который мы используем для перформативного формирования того, что этот робот «есть»
Конечно, в этике роботов существуют еще много вопросов, поиск ответов на которые еще ведется. Кто решает, является ли человек, который обычно разговаривает с растениями, гладит роботов или любит животных, добродетельным? Эти вопросы приводят нас к политике взаимодействия человека и робота и, действительно, к этике добродетели в целом.
Список используемых источников
Mark Coeckelbergh, «Does kindness towards robots lead to virtue? A reply to Sparrow’s asymmetry argument», Journal «Ethics and Information Technology», 23, 649-656, published: 18 July 2021, retrieved from https://link.springer.com/article/10.1007/s10676-021-09604-z (date of application 15.04.2022)
Comments