Джосеф Тэм в своей статье анализирует три основных вопроса, которые были подняты авторами шести религий — буддизма, конфуцианства, христианства, индуизма, ислама, иудаизма — и светского взгляда на воспроизводство человека.
Первая общая проблема — это родство и родословная. С развитием репродуктивных технологий ранее четкие границы отцовства и материнства становятся все более размытыми, что создает нагрузку на семейные структуры и связи между родителями и детьми. Вторая проблема посвящена справедливости и человеческому достоинству и их влиянию на различные заинтересованные стороны — человеческий эмбрион, будущие поколения, женщин и общество. Автор находит много минусов репродуктивных технологий и подчеркивает, что это «возможно, сняло проклятие бездетности, но феминистки и религиозные деятели задаются вопросом, не хуже ли получающееся в результате этого злоупотребление, чем лекарство»
Последняя тема посвящена методологии религиозной этики, между наукой,мифами и легендами.
Родство и родословная
Одной из общих тем, затронутых во всех работах авторов, является связь между поколениями через воспроизводство. С развитием репродуктивных технологий классическое отцовство и материнство становятся размытыми, так как появляются новые комбинации отцовства и материнства. Это все больше давит на семейные структуры, связи между родителями и детьми, родовые права и законодательство.
Джосеф Тэм уверен, что «многие религии рассматривают родство, родословную и родственную связь ,как врожденные естественные связи в рамках семейной структуры, которые составляют основу многих культур и верований,
и являются основной стабилизирующей силой для общества.»
Автор приводит примеры таких религий:
Конфуцианство ценит наследственность, как обязательное условие для того чтобы выражать искреннюю почтительность по отношению к своим предкам.
Иудео-христианское Священное Писание полно личностей, выполняющих свои супружеские и родительские роли либо покорно, либо с позором.
Ислам подчеркивает правильное родство,как «необходимое условие гармонии в семье и обществе, настолько, что ограничивает практику усыновления»
С появлением репродуктивных технологий родственные связи становятся более двусмысленными и запутанными.
«Конфуцианство, иудаизм и ислам оценивают этическую допустимость репродуктивных технологий прежде всего по тому, как она может запутать родословную»
Автор уверен, что «буддийские и христианские статьи, по-видимому, меньше озабочены биологической связью из-за их акцента на вечной жизни через просветление или спасение.»
Он приводит примеры:
Ислам признает, что иметь детей не является абсолютным правом,
Индуизм подчеркивает мокшу как конечную цель
Буддийский монашеский институт больше заботится о достижении просветления,чем о мирских делах размножения
«Репродуктивные технологии могут либо усилить, либо ослабить биологическую связь со своим потомством.»
С одной стороны, желание иметь генетически родственных детей настолько велико, что многие пары готовы принять финансовое и эмоциональное бремя данных технологий. Заместительная терапия митохондриями является примером того, как далеко технология может зайти для тех, кто хочет сохранить такую биологическую близость, хотя это может привести к дальнейшей путанице.
С другой стороны, данная индустрия предлагает бесплодным парам шанс стать потенциальными (то есть не связанными генетически) родителями благодаря удобству донорской спермы, донорских яйцеклеток и суррогатного материнства.
Справедливость и человеческое достоинство
В статьях разных авторов ,по мнению Джосефа Тэма, упоминаются вопросы справедливости среди различных заинтересованных сторон - человеческого эмбриона, будущих поколений, женщин и общества.
Автор пишет о католических писателях, которые в своих статьях защищают права эмбрионов. Человеческий эмбрион обладает таким же достоинством, как и любой другой представитель человечества. Поскольку эмбрион мал, беззащитен и уязвим, он является легкой мишенью для объективации, эксплуатации и манипулирования в
коммерческих или прибыльных целях. Они рассуждают о том, что несправедливо
так обращаться с людьми. Автор уверяет,что не стоит «повторять долгие дискуссии об
онтологическом статусе эмбриона в дебатах об абортах и "за жизнь" /"против выбора".»
«В отличие от аборта, репродуктивные технологии создают эмбриональную новую жизнь с другой целью, и ее разрушение кажется более неуместным и легкомысленным»
Социолог Джон Эванс считает, что дискуссия об эмбрионе не
совсем совпадает с дискуссией о репрогенетике. В то время как первая в первую очередь касается проблем, связанных с абортами и уничтожением эмбрионов, вторая охватывает вопросы, связанные с фатализмом, использованием технологий, страданиями и человеческим совершенством.
Автор подчеркивает что, «репродуктивные и генетические технологии поднимают вопросы, выходящие за рамки спора об эмбрионах, сохраняя при этом некоторое совпадение с либеральными интересами евгеники и злоупотреблением технологией.»
Автор упоминает статью Хейда , которая интригует, так как она объединяет раввинские источники по теоретическому или философскому вопросу о том, стоит ли рождаться вообще. Хейд ставит под сомнение наше отношение к будущим поколениям, которых еще не существует.
С философской точки зрения, «утверждения о неправомерной жизни или жизни, недостойной жизни, абсурдны, потому что мы не можем приписывать права будущим народам, существование которых сомнительно»
Третья группа заинтересованных сторон — это женщины, непосредственно затронутые в данной теме.
«Некоторые считают, что традиционные структуры являются репрессивными по отношению к женщинам, с возможным сговором через религиозное доминирование.»
Автор приводит Чжао, который упоминает об этом в конфуцианстве, где
сохранение мужской линии имеет первостепенное значение и которое исторически
возлагает функции женщины на дом. Аналогичным образом, Чжао отмечает, что женщины могли бы повысить свой статус только тогда, когда они стали монахинями и отказались от своих супружеских и материнских обязанностей в монашеской буддийской традиции.
Большое давление оказывается на бездетных женщин, ведь как «показали различные статьи, плодовитость и порождение новой жизни высоко ценятся в большинстве традиций.»
Последняя область правосудия, обсуждаемая в статьях, касается социальной задачи
обеспечения лечения бесплодия. Основа это - справедливое распределение ограниченных ресурсов. Рост числа частных клиник и фертильного туризма является косвенным следствием склонности к спекуляции.
Автор признается, что «призыв Ли заново открыть основы медицинских принципов для выявления и лечения причин бесплодия с помощью напротехнологий, прежде чем переходить к ЭКО, уместен»
Религиозная этика: наука и мифы, законничество или лаксизм
Очень большое внимание в статьях этого тома уделяется методологии религиозной этики.
«Монотеистические религии считаются более законническими в своем
подходе к этике — еврейские источники включают Тору, Талмуд и Галаху; исламские источники включают Коран, шариат и Фикх; а христианские источники могут по-разному включать Библию, святоотеческие и судейские толкования.»
В восточных традициях нет канонических источников, они являются бессрочными.
Монашеские традиции «не связаны с мирскими делами» и «рассматривают человеческую жизнь как фон для поиска освобождения.»
Автор объясняет, как по разному во многих статьях обсуждались уровни авторитетности и релевантности религиозных источников.
К примеру «Католицизм обладает видимым авторитетом, который может выносить решения по большинству этических вопросов (Палаццани, Тараско).»
«Православие подчеркивает роль добродетелей и индивидуальных решений, принимаемых в диалоге с духовным наставником (Дуранте).»
Джосеф Тэм вел библейские повествования об Аврааме, Агари и Сарре и это «вызвало различную реакцию на семинаре со стороны еврейских и исламской аудитории.»
Различные религиозные писания и практики являются источниками прозрений и дискуссий.
Это могут быть «исторические повествования или фантастические мифологии, авторитетные заповеди или литература мудрости.»
И многие такие примеры, описывающие внематочные роды, партеногенез, по мнению автора «будут слишком невероятными для современного науки»
Возникает еще одно противоречие в ходе дискуссий -между ригористическим и более гибким подходом к этике.Макнил находит язык незаконности Палаццани слишком ограничительным и бесстрастным, а католический подход неубедительным.
Автор обнаруживает ,что «в этическом анализе периодически возникают споры между деонтологией и телеологией, строгими и расплывчатыми интерпретациями, универсальностью и локальностью, фундаментализмом и релятивизм, истиной против сострадания.»
И подчеркивает: «призыв Ли заново открыть основы медицинских принципов для выявления и лечения причин бесплодия с помощью напротехнологий, прежде чем переходить к ЭКО, уместен.»
Источник:
- Джосеф Тэм,Multicultural and Interreligious Perspectives on the Ethics of Human Reproduction,Усвоенные уроки,2021 г. С 267-275,извлечено из: https://link.springer.com/chapter/10.1007/978-3-030-86938-0_26
Comments