Дон Айде (англ. Don Ihde, 1934 г.р.) – американский философ науки и техники. Является заслуженным профессором философии университета Стоуни-Брук в Нью-Йорке, США. Одним из его направлений была феноменология. Его первой книгой была «Герменевтическая феноменология: «Философия Поля Рикёра», написанная в 1971 году. Вторая книга «Смысл и значение», написанная в 1973 году, была адресована перцептивным и лингвистическим проблемам, где он сопоставил свои феноменологические и аналитические интересы.
Ниже приведены цитаты Дона Айде из работы «Почти критический теоретик…»:
«Оглядываясь на последние годы своей жизни, я понимаю, как близко подошел к тому, чтобы стать «критическим теоретиком» - старым названием школы мысли, связанной с «Франкфуртской школой»»
«Я вполне мог бы сформировать критическую теорию и пойти в другом направлении, чем сегодняшняя постфеноменология. Но, как отмечалось выше, как в Европе, так и в Америке, через ее многочисленное сообщество изгнанников, критическая теория и феноменология оставались тесно связанными. Я отмечаю, что многие ранние критические теоретики также хорошо разбирались в феноменологии, в том числе Маркузе и Адорно»
«…я все еще много читал, не только Маркузе и Арендт, но также и Беньямина, Адорно и Хабермаса, наряду с преимущественно экзистенциалистскими авторы, популярные в то время, и продолжающие чтения в аспирантуре благодаря чему я проникся глубоким интересом к Хайдеггеру и Гуссерлю. И это было когда я впервые почувствовал разочарование в критической теории.»
«…наконец то, Адорно написал свою диссертацию об Эдмунде Гуссерле, все в соответствии с оригиналом близости феноменологии и критической теории. Но я, целое поколение спустя, а также глубоко интересующийся музыкой, когда читал Адорно (а также раннего Маркузе и других критических теоретиков) начал не любить то, что я считал элитарным отношением к тому, что они, как группа, называли «массовой культурой» и то, что мы позже примем за «популярную культуру». Не то чтобы я был сторонником популярных культур, но элитарная культура немецкой профессуры казалась крайней для меня.»
«…я обнаружил своего рода групповое мышление немецкого элитаризма, особенно в искусстве и музыке, философов-критиков и теоретиков. Они считали, что высокая немецкая культура находится под угрозой.»
«…недоверие к массовой культуре в критической теории было связано с ее «неомарксизмом» и ее неприязнью и недоверием к корпоративному влиянию, даже в искусстве и музыке.»
«Слух и голос» (1976), «Экспериментальная феноменология» (1977) и «Техника и практика» (1979) утвердили мой собственный голос с феноменологии; эмпирический, экспериментальный и против простого изучения мертвых феноменологов, стиль, который я назвал «общим континентальизмом» - и в этом вопросе – что могло бы также объяснить мое растущее разочарование в критической теории.»
«…мы можем отметить этот момент [публикацию «Техники и практики» (1979)] как конец двадцатого века и обратиться к практическим интерпретациям технонауки. Конец двадцатого века был, по сути, началом того, что многие авторы начали писать о философии техники, многие из которых цитируются в книге Ганса Ахтерхейса «Американская философия техники: эмпирический поворот» (2001).»
«…за более чем сорок лет занятий философией техники я столкнулся с двумя наиболее настойчивыми критическими замечаниями: я недостаточно обращался к нормативным, этическим и политическим измерениям, которые мои критики считали важными для философии техники и технологии. Эта критика, однако, исходит из двух разных традиций: неомарксизма, часто критической теории – недостаточно марксистской, и прагматизма, особенно дьюианских течений.»
«В последние годы я разрабатываю понятие «срок годности». Эта идея, основанная на долгой истории, утверждает, что технологии, научные объекты и философии – у всех есть срок годности.»
«В науке демокритовский вариант атома все еще был возможным вариантом формы атома вплоть до девятнадцатого века, когда его заменил атом Резерфорда, тем самым стерев демокритовский вариант из научного познания примерно после 2500 года. Кристаллические сферы, флогистон и эфир, которые когда-то были научными объектами, имели короткий срок годности, но теперь «мертвы» с научной точки зрения. Наука имеет гораздо более четкие границы того, когда объект переходит он «научного объекта» к статусу «исторического».»
«Философии, которые часто считают вечными, тоже имеют срок годности, но они более загадочны. Рорти утверждал в своих книгах двадцатого века «Философия и зеркало природы» (1979) и «Последствия прагматизма» (1982), что все «фундаментализмы», включая платоновский, теперь мертвы и отложены на полку. Я согласился, поскольку это отражено в том, что и прагматизм, и постфеноменология являются антиэссениалистискими и антифундаменталистскими»
«…вопрос, который я поднимаю здесь, относится к более глубокому понятию срока годности философий – следует ли также оценивать клиссический марксизм как отживший большую часть своего полезного срока годности? Мой аргумент таков: философы смертны, и когда они умирают, их мышление о событиях и вещах оказывается ограниченным»
«…поскольку смерть Хайдеггера пришлась на 1976 год, он не мог знать о взрыве новых, в основном цифровых технологий, изобретенных после 1976 года. Новый ИИ, машинное обучение, социальные сети были для Хайдеггера посмертными изобретениями.
Он также не мог предвидеть переход от больших машинно-гигантских технологий, которые он так проницательно критиковал, к наномасштабным процессам, которые доминируют в технологиях двадцать первого века… Таким образом, как минимум, дата смерти имеет какое-то значение, связанное со сроком годности»
«Относится ли то же самое к Карлу Марксу? [дата смерти имеет какое-то значение, связанное со сроком годности] Мой ответ – осторожное, квалифицированное «да» <…> Нет сомнения, что его интеллектуальный гигантизм делает его ключевой фигурой индустриального времени. Его признание средств производства как материально связанных с технологиями также делает его одним из первых «философов техники» еще до двадцатого века. <…> Маркс, однако, был более известен [чем Эрнст Капп] и до сих пор играет важную роль, хотя я надеюсь показать, что во многих отношениях его срок годности иссяк»
«Я прибегну к довольно необычной тактике, рассмотрев событие, которое по сути было слишком поздним для Маркса. Маркс умер в 1883 году, за два года до того, как Рентген изобрел рентгеновские лучи. Все философы техники согласны с тем, что новые технологии ведут к изменениям в дисциплинах, обществе и даже в самом себе. Немногие сегодня являются «технологическими детерминистами», такими как молодой Маркс. Рентгеновские лучи радикально изменили медицинскую практику. <…> Действительно, трудно себе представить, что означало бы отсутствие рентгенографии для современной хирургии.»
«Другим постмарксовым явлением, которое только начало происходить в конце жизни Маркса, но которое действительно помогло бы ему в его анализе отчуждения, был «научное управление» или распространение «тейлоризма». <…> По своей сути, тейлоризм превратил трудовой процесс в форму «человеко-робототехники», предвосхищая сегодняшнее широко распространенное наблюдение, что автоматизация – или все более управляемая искусственным интеллектом – формы трудовых технологий являются причинами того, что все меньше и меньше людей работают на отдельных производственным процессах.»
«Фридрих Тейлор считал, что эффективность многих трудовых отношений составляет не более 30 процентов. Большая часть его анализа того, что стало известно как «научное управление», заключалось в том, чтобы разбить для каждого рабочего небольшое, повторяющееся действие, повторяющееся со скоростью в рамках работы сборочного конвейера… Можно видеть, как этот процесс будет эффективно подпитывать марксистское утверждение о том, что такие производственные методы все больше отчуждают и лишают навыков рабочего от любого смысла целостного производства»
«Я утверждаю, что в основе теории отчуждения лежит ностальгический романтизм по имплицитно средневековой модели типа ученика-ремесленника. Например, требовалось некоторое ученичество, чтобы обучить людей, чтобы они стали искусными мастерами для изготовления вариаций статуй… Короче говоря, это была техника, в которой все произведение создавалось отдельным учеником или пост-учеником, которым можно было очень гордиться.»
«…ностальгически-романтический взгляд принизывает не только марксизм, но и Хайдеггера и целый пласт «рабочих романтиков». Например, молоток Хайдеггера, вероятно, основанный на сапожном ремесле его отца, также является целостным, ремесленным образцом.»
«Большинство художников остаются индивидуальными и создают свои произведения индивидуально. Таким образом, художественная техника является спасительной практикой для многих хайдеггерианцев… Конечно, такие художники фабричного стиля, как покойный Ансельм Кифер, являются исключениями. Но и филармонические оркестры будут исключением. По иронии судьбы, единственный композитор-пианист на синтезаторе в значительной степени следует модели индивидуального мастера.»
«Частью марксистского анализа отчуждения, особенно связанного с фабричной практикой, является понятие «деквалификации». Сюда же относится тейлоризм. Чтобы свести человеческое действие к какому-то упрощенному процессу, можно «деквалифицировать» другие, более целостные процессы.»
«Многие «Nintendo» или лапароскопические хирурги, а также многие операторы дистанционного зондирования, беспилотные летательные аппараты и космические зонды, сегодня получают предварительные навыки на основе навыков, приобретенных в компьютерных играх. Дело в том, что – часто непредсказуемо – новые методы часто могут быть предварительными навыками для более позднего развития, подразумевая, что изучение новых навыков вполне может иметь решающее значение для быстрых изменений в технике, столь распространенных сегодня.»
«Финберг и я, знакомые друг с другом с начала 1970-х годов, обнаруживаем, что у нас есть несколько выдающихся позиций, которые параллельны друг другу в нашем подходе к технологиям, которые я хочу подчеркнуть здесь: конкретность, <…> мультикультурность, <…> множественная и вариационная гибкость, <…> фаллибилизм – хотя этот термин используется редко, как постфеноменология, так и посткритическая теория поддерживают изменения в воздействии технологий и открыты для «подталкивания», «реформ» и более мелких, чем макроэкономические и революционные изменения, заложенные в классический марксизм и классическую феноменологию.»
«…признаю, что интерпретация Финберга остается более социально-политической и пропагандистской рациональностью, чем мои более экзистенциальные и постмодернистские интерпретации. Это говорит о том, что то, что я сейчас называю «посткритической теорией» и «постфеноменологией», скорее конвергентно, чем нет. И имплицитная мотивация исходит из подобных эмпирических практик. Финберг видит, что у более ранних марксистских представлений есть частичный срок годности, и я вижу то же самое явление в отношении классической феноменологии.»
Источники
Katinka Waelbers, Doing Good with Technologies: Taking Responsibility for the Social Role of Emerging Technologies, Springer, 2011, p. 77.
Ihde, D. Almost a Critical Theorist... / D. Ihde // Techné: Research in Philosophy and Technology. – 2020. – № 24. – p. 15-26
Comentarios