1. Книга умело демонстрирует, как такие
альтернативные пути могли бы обогатить философию способами, которые близко отражают собственный вклад Ихде в постфеноменологическую мысль.
2. В частности,
Ihde разоблачает неспособность Гуссерля понять технонауку как деятельность, которая не только сводит материальность к математическим формализмам, но и создает новые материальные формы и чувства.
3. Прогрессивная сила и внутренняя эластичность феноменологического метода сохраняются, несмотря на неизбежные ограничения философского воображения Гуса Серла, позволяя его предположениям и результатам (и нашим) снова и снова пересматриваться в свете ‘самих вещей’.
4. В то время как современная наука может быть гораздо более богатой практикой, чем понимал Гуссерль, наука наших дней далека от того, чтобы быть достаточно богатой.
5. Истинная тема Айде - сложная и все еще развивающаяся связь между его
собственным десятилетним философским путешествием в постфеноменологию и его
отправной точкой в Гуссерле.
6. Тем не менее, при внимательном чтении становится ясно, что цель Ихде во всем состоит в том, чтобы
переосмыслить траекторию классической феноменологии.
7. Какой могла бы быть эта траектория, если бы Гуссерль уделял больше внимания существенной роли инструментария
и эксперимента в науке и их практическому воплощению в мире жизни?
8. Общей нитью между ранними главами книги является обнаружение Айде
новых признаков этого остаточного картезианства в недавно опубликованных материалах из
"Нахласс" Гуссерля, а также несколько писем из Briefwechsel, в основном написанных
в 1930-х годах.
9. Некоторые из интерпретаций Айде не так благосклонны к Гуссерлю, как
могли бы быть.
10. Как признает Айде,
Сам Гуссерль признавал и прямо признавал в своих более поздних работах многие
из способов, которыми картезианское наследие ограничивало и обедняло его ранние
феноменологические исследования.
Эдмунд Гуссерль
11. Инновации в научном инструментарии открывают
перед нами “открытую бесконечность универсальных мировых истин”, делая возможной ”более богатую
мировую практику".
12. Гуссерль в рукописях Nachlass наделяет научные
инструменты способностью “предлагать больше истины, чем мир, который ранее
считался определенным в своем существовании”.
13. феноменологическое воображение Гуссерля кажется запертый в рамках классической модели инструментально-опосредованного научного восприятия.
14. Классическая феноменология оказывается неспособной объяснить, каким образом современные научные инструменты, от радиотелескопов до магнитно-резонансных томографов и ускорителей частиц, позволяют нам открывать новый мир явлений, формы которых радикально отличаются от форм мирской чувствительности.
15. Экспериментальное создание ускорителя частиц
возможно только при огромных материальных усилиях и манипуляциях, возможно, представляет собой ранее нереальный математический объект как новую реальность.
16. Современная наука изображается как безжалостная математизация природы в абстрагировании от воплощенной конкретности жизненного мира.
17. Гуссерль не смог увидеть фундаментальность для современной науки воплощенной практически экспериментом.
18.Сонцепция современной или “галилеевской” науки, с которой работал Гуссерль
, была слишком привязана к геттингенской модели науки как создания математической теории.
19. Гуссерль жил и работал в то время и в том месте, где создание
математических формализмов было основной движущей силой научного прогресса.
20. Он рассматривал математизацию природы как всеобъемлющую цель современной науки, концепцую, которая позже стала главной проблемой Кризиса.
Эдмунд Гуссерль
21. Гуссерль так и не преодолел это раннее предубеждение; даже более поздние работы по-прежнему изображали науку как процесс создания все более высоких порядков “идеальных объектов”.
22. Прикладная наука, в тех редких случаях, когда она
обсуждается Гуссерлем, описывается как использование теории для “создания полезных вещей”, не связанных с научными целями.
23. Экспериментальный и практические аспекты современной технонауки вновь заявляют о себе не просто как средства подтверждения или применения математических формализмов, но как совместные с ними продуктивные новые и обогащенные встречи с ‘самими вещами’.
24. У работы Гуссерля есть своя собственная прогрессивная траектория, которая явно,
хотя и медленно и кропотливо, продвигается вперед, преодолевая самые свои пределы.
25. Содержание и даже
предположения гуссерлевской феноменологии могут оставаться глубоко неадекватными, но ее методология содержит в себе решение, а именно: продолжать делать то, что делали многие последователи Гуссерля, включая Хайдеггера,
Мерло-Понти и, конечно же, Айде.
Эдмунд Гуссерль
26. Феноменология как метод побуждает нас все больше и больше растягивать наивные ограничения, которые наши предвосхищающие схемы постоянно налагают на опыт и на философское воображение.
27. В то время как современная наука действительно может представлять собой гораздо более бурно воплощенную, богатую и отзывчивую практику, чем можно было бы ожидать от Кризиса Гуссерля, гуманистические предупреждения Кризиса все же заслуживают внимания.
28. Несмотря на тенденции в философии и социологии науки, редуктивистский импульс в науке не только не умер, он обретает новую жизнь.
29. Гуссерль понимал, что наука наших дней далеко не достаточно богата.
30. Возможно, тогда нам нужно не оставлять феноменологию позади как почтенного, но разлагающегося предка, а скорее активно продолжать, как я и многие
другие должны постепенно выявлять и исправлять его неизбежные человеческие недостатки воображения.
31. Гуссерль всегда хотел, чтобы это было: вечно живая методология для получения и исследования того, что Мерло-Понти назвал нашей “врожденной связью” с
миром.
Морис Мерло-Понти
Работу выполнил студент группы 3331504/10002 Кодочигов Александр Алексеевич
Источник: Techné: Research in Philosophy and Technology,2016.Written by Ihde and Husserl, Pages 90-94.
https://www.pdcnet.org/techne/content/techne_2016_0020_0002_0090_0094
Comments