Философия информации - это философия нашего времени, правильно
концептуализированная для современности.
В ответ Додигу Црнковичу
"Некоторые критики относятся к уровням абстракции с опаской этического релятивизма, но эти опасения необоснованны. Определение уровня абстракции расширяет наше понимание модели." Приводя аналогия с естественными науками: «Физика имеет конкретные модели мира на многих различных уровнях абстракции: от элементарных частиц, атомов, молекул, твердого тела, классической механики и динамики жидкостей, астрофизики до космологического уровня. Существует также замечательная развивающаяся область сложных систем, которая не только изучает явления на конкретных уровнях организации, но и имеет дело с взаимодействием между различными уровнями. В результате сложная система как целое проявляет свойства, отличные от свойств ее отдельных частей. PI [философия информации] выявляет подобные сложные структуры в эпистемологии и онтологии, а IE [информационная этика] делает то же самое для этики. Это делает ИЭ перспективной исследовательской программой, а ее практические приложения уже многочисленны и, несомненно, будут расти в количестве и значении.» Дальнейшее сравнение между ИЭ и молекулярной биологией: «Одно из частых заблуждений ИЭ связано с внутренней ценностью информационных объектов, что в свою очередь связано с пониманием уровней абстракции модели. Распространенное заблуждение, вытекающее из этой путаницы, заключается в том, что ИЭ предоставит механизм для автоматизации принятия этических решений. Однако, находясь на фундаментальном уровне, ИЭ в первую очередь поможет нам понять базовые структуры и лежащие в их основе механизмы. ИЭ по отношению к традиционным этическим подходам - это как молекулярная биология по отношению к классической биологии. Мы не ожидаем, что молекулярная биология даст нам все ответы на вопросы о живом мире, но она обеспечивает прочную основу для остальной биологии. Как и в других областях научных исследований, разнообразие этических подходов все еще одинаково ценно, и оно предполагает человеческое суждение и взаимодействие между теоретическими структурами.»
В ответ Вольфу, Гродзинскому и Миллеру В своей главе авторы утверждают: «Мы утверждаем, что добавление LoAS к методу уровней абстракции соответствует желанию Флориди сформулировать "этические рамки, которые могут рассматривать инфосферу как новую среду, заслуживающую морального внимания и заботы со стороны населяющих ее инфоргов"» Затем они продолжают говорить: «LoAS объединяет интересы тех, кто работает над внедрением ценностей в дизайн, и тех, кто обеспокоен влиянием технологий на общество.» Сами авторы четко указывают, что LoAS - это просто третий уровень абстракции, в котором "S" означает "общество". Они образованы "набором наблюдаемых параметров, доступных наблюдателю общества". Но это означает, что LoAS на самом деле не расширяет, не удлиняет и не добавляет ничего к методу, это просто часть его применения. Из неограниченного числа ПС и комбинаций ПС в градиенты абстракции, которые возможны, авторы выбрали "социетальный". Выводом этой работы является тот факт, что этот метод предлагает удобную основу для анализа и разработки программных приложений. Этот метод позволяет решить этические и эпистемологические проблемы, возникающие в информационном обществе.
В ответ Лукасу Метод, который представил Лукас простыми словами, заключается в том, что он обеспечивает интуитивный и мощный подход. Последнюю формализацию метода абстракции можно найти в работе Floridi (2011). Терминология была навеяна областью компьютерных наук, называемой формальными методами, в которой дискретная математика используется для спецификации и анализа поведения информационных систем. Несмотря на это наследие, идея совсем не техническая, и для настоящих целей математика не требуется, поскольку будет изложена только основная идея. Участники рассматривают обсуждаемый объект в соответствии со своими интересами, которые определяют их концептуальные интерфейсы или, более точно, их собственные уровни абстракции (LoA). Какой бы ни была ссылка, она обеспечивает источник информации и называется системой. Каждая ПС (представьте себе компьютерный интерфейс) делает возможным анализ системы, результат которого называется моделью системы.
ПС можно определить как конечный, но непустой набор наблюдаемых величин, которые, как ожидается, будут
строительными блоками теории, характеризующейся именно их выбором. Поскольку исследуемые системы могут быть полностью абстрактными или фиктивными, термин "наблюдаемый" не следует путать с термином "эмпирически воспринимаемый".
Наблюдаемая - это просто интерпретируемая типизированная переменная, то есть типизированная переменная вместе с утверждением о том, какую характеристику рассматриваемой системы она обозначает. Она может быть качественной или количественной, цифровой или аналоговой, непрерывной или дискретной. Интерфейс (называемый градиентом абстракций) состоит из набора ПС. Метод абстракции позволяет анализировать системы с помощью моделей, разработанных на определенных градиентах абстракций. В примере LoA оказались несовпадающими, но в общем случае это не обязательно так. Особенно важным является случай, когда одна ПС включает в себя другую. Важно подчеркнуть, что LoA могут быть вложенными, смежными или перекрывающимися и не обязательно должны быть иерархически связаны, или упорядочены по какой-то шкале приоритетов, или поддерживать некоторую синтаксическую композиционность (молекула состоит из более атомарных компонентов). Онтологическая приверженность теории может быть четко понята путем проведения различия между приверженностью и приверженностью компонента, в рамках схемы. Если сделать явным онтологическое обязательство теории, становится ясно, что метод абстракции играет абсолютно решающую роль в любом контексте, в котором мы получаем и обрабатываем информацию. В информационной этике (ИЭ), например, различные теории могут принимать андроцентрические, антропоцентрические, биоцентрические или онтоцентрические ПС, даже если это часто остается неявным. ИЭ придерживается ПС, которая интерпретирует реальность - то есть любую систему - информационно. Результирующая модель состоит из информационных объектов и процессов.
В ответ Руссо Глава, написанная Руссо объединяет в целостную картину несколько тем, которые позволяют получить четкий, проницательный и в то же время критический и оригинальный анализ таких тем, как четвертая революция, природа инфоргов и развитие инфосферы.
Инфосфера - это неологизм, который придуман много лет назад на основе термина "биосфера", обозначающего ту ограниченную область на нашей планете, которая поддерживает жизнь. Он обозначает всю информационную среду, состоящую из всех информационных сущностей (включая, таким образом, и информационных агентов), их свойств, взаимодействий, процессов и взаимоотношений. Это среда, сопоставимая с киберпространством (которое является лишь одним из его субрегионов), но отличная от него, поскольку включает в себя также оффлайновые и аналоговые информационные пространства. Это среда (и, следовательно, концепция), которая быстро развивается. Реонтологизация - это еще один неологизм, который был недавно введён для обозначения очень радикальной формы реинжиниринга, который не только проектирует, конструирует или структурирует систему (например, компанию, машину или какой-то артефакт) заново, но и фундаментально трансформирует ее внутреннюю природу. Эти два понятия не являются обязательными, но они помогают сформулировать утверждение о том, что цифровые ИКТ реонтологизируют саму природу (и, следовательно, то, что мы подразумеваем под инфосферой), а инфосфера постепенно становится миром, в котором мы живем. Из этого следует, что, продолжая развивать цифровые технологии, которые могут работать в мире, мы фактически переосмысливаем мир, чтобы его наполнить. Расширение инфосферы - это процесс, который не имеет ничего общего с некой научно-фантастической сингулярностью, поскольку он не основан на нереальных (с точки зрения нашего нынешнего и обозримого понимания ИИ и вычислений) предположениях о том, что некий супер-ИИ захватит мир в ближайшем будущем. Возможность, представленная реонтологизирующей силой технологий, проявляется в трех формах: неприятие, критическое принятие и проактивный дизайн. Если мы будем более критически относиться к реонтологизирующей способности ИИ и интеллектуальных приложений ИКТ, мы сможем избежать наихудших форм искажения (отторжение) или, по крайней мере, сознательно относиться к ним (принятие), особенно когда это не имеет значения (рассмотрим удобную для Roomba длину ножек мебели) или когда это временное решение в ожидании лучшего дизайна.
В ответ Биверсу Существует множество разумных способов интерпретации радикальных информационных изменений, свидетелями которых мы являемся в эти десятилетия. Среди них подход Биверса не только правдоподобен, но и плодотворен. Аналогичным образом, если искать дальнейшие перспективы, может показаться очевидным связать информационную революцию с сельскохозяйственной и промышленной революциями, которые ей предшествовали. Что касается "четвертой революции", то в этом кратком ответе я хотел бы прояснить два момента, которые могут помочь нам понять, почему это является полезной перспективой для концептуализации нашего времени.
Первый момент - исторический. Некоторые люди считают, что истоки четвертой революции можно приблизительно датировать изобретением первых вычислительных машин и работой Алана Тьюринга или, возможно, Клода Шеннона. Второй момент является герменевтическим. Если информационная революция началась так давно, если она была с нами все это время, почему так много внимания ей уделяется только сейчас? И почему ее называют четвертой революцией? Важно то, что "четвертая (или девятая) революция" - это интерпретация информационной революции как трансформации, наибольшее значение которой заключается не в новых способах управления данными, не в том, что такое управление данными позволяет нам делать в нашем взаимодействии с миром, не в том, как богатство и благополучие создается в результате такого взаимодействия, а в том, как мы переосмысливаем нашу природу и роль во Вселенной. Так что четвертая революция - это не порядковый номер для обозначения последовательности исторических преобразований в наших технологиях. Это способ напомнить, что мы считаем преобразования, вызванные нашими информационными и коммуникационными технологиями, такими радикальными сегодня, потому что они меняют то, кем мы себя считаем и можем быть. И это революционно.
В ответ Джардино
Одна из идей, обсуждаемых Джардино, заключается в том, что философия - это последняя стадия, на которой семантизация (процесс придания смысла) бытия становится самосознательной и ставит вопрос о себе. Все попытки осмыслить реальность в самом общем виде приводят к фундаментальным, открытым вопросам - то есть вопросам, которые волнуют нас больше всего, но в отношении которых хорошо информированные, разумные и терпимые разногласия неистребимы. Такие открытые вопросы ставит, формирует и отвечает на них философия. А их ковариация - то, как открытые вопросы и философские ответы взаимно определяют друг друга, - определяется человеческой историей. Джардино понимает четвертую революцию, как вторую информационную революцию. Конечно, это вопрос интеллектуального вкуса и таксономических склонностей, как мы будем считать способы, которыми наука и технология изменили наше самопонимание. Как отмечает Джардино: «В какой-то степени мы все время жили в информационной среде. Фактически, наша культура по своей природе имеет дело с информацией и стремится к реализации все новых и новых средств, позволяющих охватить мир и окружающих нас людей.» У человечества есть информационный организм как род и структурирующая структура как вид. Это проясняет кажущееся напряжение между сходством и уникальностью: мы - инфорги, но наша разумная антиэнтропийная природа - это то, что делает нас особым видом инфоргов. Однако существует еще одна потенциальная путаница. Возможно, мы - глюк в инфосфере, то, что мне нравится называть чудесной ошибкой. Пока мы здесь, мы осознаем и по праву хвастаемся тем, что (насколько нам позволяют наши нынешние научные знания) мы - единственный шанс инфосферы на психическую, сознательную жизнь. Мы выиграли (возможно, единственную) лотерею (билет) во Вселенной, которая позволяет испытывать справедливое чувство изумления и (возможно, если атеист прав) ошибочное чувство недоумения. Нет никакого "почему".
В ответ Пасквинелли Вопрос, имеющий огромное значение для будущего наших информационных обществ: связь между информационной революцией и нашими образовательными практиками. «Несмотря на потенциальные последствия (и побочные эффекты) массового внедрения ИКТ в нашу повседневную жизнь, информационная революция почти не изменила то, как мы преподаем и учимся (по крайней мере, в школе). Вместо того, чтобы происходить, информационная революция упоминается, финансируется, измеряется, утверждается как цель богатства наций.» Приобретение некоторой базовой информации и навыков имеет решающее значение. Человек мало что может сделать в интеллектуальном плане без надежного и критически усвоенного материала. Какая информация должна быть привилегированной, сегодня представляет собой проблему, но это тоже вряд ли что-то новое. Новизна заключается в интерпретации информационных обществ как неопроизводственных организаций, в которых сырьевой материал представлен зеттабайтом (1021 ) данных. Правда в том, что как только понимание становится реальной трудностью, выясняется, что помочь могут только время, терпение, решимость и интеллект. А это всегда были дефицитные ресурсы, которые никакая система образования не может чудесным образом приумножить.
В ответ Коэну-Алмагору Исследуя отношения между информационной этикой и сетевой нейтральностью, можно сделать вывод: « Наш интерес к рациональному построению инфосферы должен быть связан с не менее важной этической заботой о том, как она влияет и взаимодействует с физической средой, биосферой и человеческой жизнью в целом, как позитивно, так и негативно.» К сожалению, на дебаты о сетевой нейтральности повлияла, помимо прочего, нагруженная терминология, которая сделала экологический аспект вопроса менее заметным. Если бы мы все время говорили о разнообразии сети, мы бы смогли легче оценить тот факт, что в сложной инфосфере более тонкие и четко сформулированные правила в отношении различных услуг, которые могут быть предложены конечным пользователям, могут увеличить, а не уменьшить возможности для роста и развития, при условии, что всем участникам гарантирован справедливый начальный уровень. Главное в сетевом нейтралитете - это минимальные условия справедливого равенства, а не максимальное навязывание несправедливой одинаковости.
В ответ Сильве и Рибейро Глава Сильвы и Рибейро содержит множество подробностей об информационной науке (ИН) и философии информации (ФИ), а также о связях между этими двумя дисциплинами. Существует естественная связь между философией и ИБ, но что СЭ не может обеспечить удовлетворительную основу для ИБ. Скорее, SE следует рассматривать как разделяющую с IS общую основу, представленную изучением информации, которая должна быть исследована PI. Поддерживаемая гипотеза заключалась в том, что ПИ должна заменить SE в качестве философской дисциплины, которая может наилучшим образом обеспечить концептуальную основу для ИБ. Развитие ИБ не должно опираться на какую-то заимствованную, заранее подготовленную теорию. Будучи прикладной, ИБ может плодотворно способствовать росту фундаментальных теоретических исследований в самой ИБ и обеспечить ее собственный фундамент. ПИ должна стремиться объяснить очень широкий спектр явлений и практик. Именно в этом и состоит предстоящая задача. Сфера применения ПИ охватывает все разнообразие практик именно потому, что цель ПИ - фундаменталистская. Кажется, что ИБ может извлечь огромную пользу из развития обоснованной философии информации.
В ответ Керру и Притчарду Ключевым вопросом, затронутым Керром и Притчардом, является принцип закрытия и его связь со скептическими сомнениями. Согласно Керру и Притчарду:
«Именно из-за возможности обманчивой среды, подобной этой, Дрецке отрицает, что одна лишь информация может когда-либо ответить на скептическое сомнение. » Они считают, что это так, потому что «[...] по мнению Дрецке, у меня может быть информационная основа для того, чтобы верить, что я нахожусь в Эдинбурге, но у меня не может быть информационной основы для того, чтобы верить, что я не BIV [мозг в чане] на Альфе Центавра (скептическая гипотеза, из которой следует, что я не в Эдинбурге), даже если я знаю, что если я BIV на Альфе Центавра, то я не в Эдинбурге. Именно по этой причине Дрецке отрицает эпистемическую закрытость. » Стандартный способ формулировки PEC при известной эвентуальности таков: K ) Если, зная, что p, S считает, что q, потому что S знает, что p влечет q, то S знает, что q. Ни искусственные, ни гибридные агенты не могут буквально верить или знать, что p , поскольку у них нет необходимых ментальных состояний или пропозициональных установок. В этом случае K становится принципом закрытия известной информации: PKIC ) Если, владея информацией о том, что p, S владеет информацией о том, что q, поскольку S владеет информацией о том, что p влечет за собой q, то S владеет информацией о том, что q. Скромное предложение состоит в том, чтобы рассматривать p влечет q в терминах выполнимости. S может получить информацию о том, что q, если только S достаточно заботится о том, чтобы извлечь ее из информации о том, что p и информации о том, что p влечет q, обе из которых уже есть у S. Размышления о том, может быть, мы видим сны, или живем в Матрице, или являемся масляными мухами, которые думают, что они люди, или персонажами научно-фантастической симуляции, созданной какой-то будущей цивилизацией, и так далее, - это интересные рассуждения, которые могут быть интеллектуально стимулирующими или просто забавными, но которые не имеют никакого существенного значения для серьезной проблемы того, как мы получаем, управляем и перерабатываем нашу информацию о мире.
В ответ Бреннеру В главе Бреннера предлагается артикулированное обсуждение метода уровней абстракции (УА). То, что одна и та же реальность может быть проанализирована разными способами, - трюизм, который вряд ли стоит озвучивать. То, что такие способы могут пониматься как уровни абстракции, а затем подвергаться некоторой формальной оценке, также кажется бесспорным. Настоящим предметом спора, является интерпретация такой аналитической процедуры и, следовательно, ее результат. Сегодня можно сказать, что это способность устанавливать прочные и плодотворные связи между различными кусочками информации, чтобы составить более удовлетворительное изложение. Через анализ - "обратная сторона другого", «мы можем разделять на формы, следуя объективной артикуляции; мы не должны пытаться отрезать части, как неуклюжий мясник» Таксономия - это телеологическая наука о дизайне (не изобретении и не открытии), основанная на уровнях абстракций. «Нет ничего плохого в том, чтобы говорить о вырезании природы по суставам, если только помнить, что суставы природы не всегда расходятся. »(Khalidi 1993) То, как мы структурируем мир, зависит как от нас, так и от мира. Было бы ошибкой недооценивать одну из сторон этой интерактивной связи. Это проясняет, почему я так неохотно принимается теория, которая постулирует онтологические уровни организации, существующие независимо от уровня абстракции, на котором они концептуализируются.
В ответ Маккинлею
Маккинли затрагивает очень важный вопрос, а именно информационную природу (концептуализацию) мирских объектов. Маккинли с одобрением цитирует Куайна, когда тот заявляет: « само понятие объекта, или одного и многих, действительно является таким же пристрастным человеческим, как и части речи; спрашивать же о том, какова реальность на самом деле, в отрыве от человеческих категорий, - самоуничижительно. »(Quine 1992) Он также тратит значительное количество времени, утверждая: «информационные объекты (если мы хотя бы допускаем возможность существования таких вещей) не очень похожи на объекты OO. » Маккинли подчеркивает важный момент, когда пишет, что: «Мы вынуждены отметить, что Флориди все же ограничивает рамки своего принятия концепций и теории ООП, говоря: "ООП - это не жизнеспособный способ делать философскую онтологию, а ценная методология для прояснения природы наших онтологических компонентов."» Если бы он серьезно отнесся к собственному совету, то в главе мы бы встретили хотя бы мимолетное упоминание о том, что на самом деле имееется в виду под информационными объектами. Это структурные объекты, обсуждаемые в структурном реализме. «Прямой путь осмысления этих структурных объектов - как информационных объектов, то есть как связующих кластеров данных, не в буквенно-цифровом смысле слова, а в столь же распространенном смысле differences de re, то есть независимых от разума, конкретных точек отсутствия единообразия. (Floridi 2008a ) »
Маккинли разделяет с Куайном натуралистический подход к эпистемологии. Есть фундаментальный тезис, в котором говорится:
«Естественные науки говорят нам, что наш постоянный доступ к окружающему миру ограничен скудными каналами. Наши сенсорные рецепторы срабатывают под воздействием молекул и световых лучей. Также есть разница в мышечных усилиях, ощущаемых при ходьбе вверх или вниз по склону... Само понятие объекта, конкретного или абстрактного, является вкладом человека, особенностью унаследованного нами аппарата для организации аморфного множества нейронных сигналов.» Некоторые формы эмпирической зависимости могут серьезно повредить вашему критическому мышлению. Суть не может быть проще: это все равно, что сказать, что у нас как у поваров есть постоянный и обильный запас очень скудных ингредиентов, из которых мы можем приготовить весьма сложные блюда, а затем попытаться убедить вас, что блюда представляют собой ингредиенты. Именно здесь натурализация эпистемологии перестает иметь смысл и должна быть дополнена конструктивистской.
Источники: Luciano Floridi Luciano Floridi’s Philosophy of Technology//The Road to the Philosophy of Information. 2012. pp 245–271 Retrieved from https://link.springer.com/chapter/10.1007/978-94-007-4292-5_13
Comments