Систематическое определение технологии Марио Бунге

Марио Бунге – аргентинский философ и физик.

(21.09.1919 – 25.02.2020)

Место рождения: Висенте-Лопес, Буэнос-Айрес, Аргентина В 1956—1960 годы он был профессором теоретической физики в Университете Буэнос-Айреса, 1960—1966 профессор в различных университетах в США, Мексике, в странах Южной Америки и Западной Европы. С 1966 года работал в Канаде, где он стал профессором логики и метафизики в Университете Макгилла в Монреале. Его основные интересы — философия науки, онтология, теория познания, философия сознания и социальная философия, теория систем.

Марио Бунге - был кандидатом в президенты на самых первых выборах на пост президента Общества по Философии и технологии. В конце 1970-х годов у него уже была долгая и очень продуктивная карьера, включая репутацию одного из первых философов технологии в мире. Он участвовал в первом крупном симпозиуме по философии технологии, состоявшемся в 1966 году под эгидой Общества истории технологии; статьи были опубликованы в журнале SHOT., Технологии и культура. Он проделал большой путь к своему многотомному великому труду "Трактат по основам философии" (первый том опубликован в 1974 году).

По его собственным словам в “Научной философии Марио Бунге” (1974): “В Трактате охватывается то, что автор считает ядром современной философии, а именно семантику (теории значения и истины), эпистемологию (теории познания), метафизику (общие теории мира) и этику (теории ценности и правильного действия). Социальная философия, политическая философия, философия права, философия образования, эстетика, философия религии и другие разделы философии были исключены из вышеперечисленного квадривиум либо потому, что они были поглощены науками о человеке, либо потому, что их можно рассматривать как приложения как фундаментальной философии, так и логики. Логика также не была включена в Трактат, хотя она является такой же частью философии, как и математики. Причина этого исключения заключается в том, что логика стала предметом настолько техническим, что только математики могут надеяться внести в нее оригинальный вклад. Философия, изложенная в Трактате, является систематической и, в некоторой степени, также точной и научной.

Конечной целью теоретических исследований, будь то в философии, науке или математике, является построение систем, то есть теорий.Более того, эти теории должны быть сформулированы в виде систем вместо того, чтобы быть разрозненными, не говоря уже о взаимных разногласиях. “Как только у нас будет система, мы можем приступить к ее разборке. Сначала дерево, потом опилки. И, достигнув стадии опилок, мы должны перейти к следующему, а именно к созданию дальнейших систем. И это по трем причинам: потому что сам мир системен, потому что ни одна идея не может стать полностью ясной, если она не встроена в ту или иную систему, и потому что философия опилок довольно скучна”.[Из общего предисловия к Трактату по основам философии, т. I, 1974, стр. v–vi.]

При желании технологию можно рассматривать как область знаний, связанную с проектированием артефактов и планированием их реализации, эксплуатации, настройки, обслуживания и мониторинга в свете научных знаний. (Напомним... что артефактом может быть вещь, объект или процесс, и что он может быть физическим, химическим, биологическим или социальным.) [тома 7, части II Трактата, издание 1990 года, стр. 231-232]

Общая теория систем, признается Бунге, сама по себе не может решить какую—либо конкретную проблему, но он считает, что ее использование может помочь в постановке проблем — определении их компонентов, связей между этими компонентами и связей с окружающей средой – способами, которые делают решения более вероятными. [Общая теория систем — см. von Bertalanffy, 1973]

Более того, Бунге настаивает на том, что систематизация, где это возможно, всегда должна соответствовать открытиям современной науки. (См. также Падилья, 1993.) Используя этот подход, Бунге утверждает, что способен комплексно решать проблемы онтологии, эпистемологии, теории действия и аксиологии (как оценки, так и кодексов этики) технологии (Бунге, 1979). Но даже это не исчерпывает претензий на всесторонность, которые выдвигает Бунге. Он также включает “систематическую” социальную теорию, “системный возникающий материализм” (который отвергает, но в то же время также воплощает аспекты двух противоположных теорий, атомистического индивидуализма и онтологического холизма), наряду с приверженность как “социальным технологиям” (фраза Бунге для более широкой функции, которая включает в себя то, что другие называют социальной инженерией), так и гибкому, демократическому контролю социальных технологий. В определенной степени Бунге говорит здесь не больше, чем о том, что философы должны быть как можно более ясны в отношении “точного” того, что они имеют в виду (он выступает за “точную философию”), когда они говорят о технологии (или о чем-либо еще).

Широкомасштабные критики технологической культуры, такие как Жак Эллюль (1964), возражали против всего подхода Бунге как не к критике, а не критического, всеобщего одобрения научно-обоснованной технологии со всеми ее рационалистическими предпосылками. В ответ Бунге говорит, что критики даже не могут поставить четкую проблему для решения с такими широкими характеристиками технологии (Ellul's Техника);

“Вы должны четко представлять себе конкретные технологические сообщества, включая их цели и ценности, а также ограничения в их знаниях, прежде чем вы сможете даже подумать о том, чтобы контролировать их демократическим путем на благо общества”. Бунге отвечает: он полностью за демократические ценности. В частности, он выступает против капиталистов и недалеких консерваторов, особенно религиозных консерваторов, которые хотят подорвать эти ценности во имя псевдотехнологий, которые имеют не больше научной обоснованности, чем психоанализ или псевдонаучные средства для “реформы” образования.

Мудрый или благоразумный человек никогда не доверяет техническим упражнениям, готовясь столкнуться с неопределенными исходами жизни. Мера веры в судьбу или удачу всегда мудрее и благоразумнее. По мнению консервативных критиков, социальная инженерия, независимо от того, основана она на науке или нет, делает проблемы, которые он решает, скорее хуже, чем лучше. Способ справиться с жизненными проблемами — это вера - в Бога или в традиционные способы справиться с непостоянством судьбы. (См. Кирк, 1953; это точка зрения Эллула, 1954 [1964], согласно Лавкину, 1991.)

На противоположном конце политического спектра марксисты (см., например, Маркузе, 1964) и другие радикальные критики (см. Виннер, 1977 и 1986) склонны видеть: Формулировка Бунге - не более чем тщательное определение статус-кво, оставляющее всю власть в руках тех, кто сейчас ею владеет, а именно управленческих классов. Бунге уверен, чтоконкретные технологии могут контролироваться демократическим путем.

Наконец, есть те, кто говорит, что предположение Бунге о четком различии между фактами и ценностями с самого начала ошибочно.

Бунге не говорит в ответ социальным конструкционистам (он презирает их), но он рассматривает различие фактов от ценностей — наряду с целым рядом других четких и точных различий — не как общество, диктующее прикладным ученым и инженерам, что является истинным или ложным, правильным или неправильным, а как нечто необходимое для систематического учета. Отрицать четкие различия - значит возвращаться к нечеткой философии, которую точная философия должна оспаривать.

В защиту Бунге мы должны напомнить, что он говорит не о решениях, а о четкой постановке проблем, чтобы легче было делать выводы. Тем не менее, он должен защищать ценности, которые он хочет видеть воплощенными в технологических системах, и он должен преодолеть сильные философские возражения (см. Марголиса в главе 6) против четкого различия между фактами и ценностями в его предполагаемом подходе. Предположительно слабое место Бунге: он просто предполагает, что мы можем четко понимать, что является фактом, а что ценностью, и что они не переплетаются таким образом, чтобы подорвать различие. Итак, подведем итог разногласиям: как убежденный защитник науки — хотя Бунге имел марксистские корни и никогда не терял своей ориентации на социальный мелиоризм — он явно эксперт. Его оппоненты — “неясные” мыслители любого толка - его самые громкие осуждения, например, обрушиваются на психоаналитиков, среди социальных инженеров, которых он в противном случае приветствовал бы. Ряд европейских философов технологии следуют примеру Бунге. Но им также противостоят решительные противники позитивизма среди современных философов науки (лучше всего представленные здесь в главе 11, посвященной Ihde), а также социальные конструктивисты (см. Глава 25). ___________________________________________________________________

Источники: Paul T. Durbin - Mario Bunge’s Systematic Definition of Technology

Issue 2, Pages 50-56

Студент: Раукинас И.Д.

3331501/10002