Как трансгуманизм секуляризует и десекуляризует религиозные взгляды
Связь между трансгуманизмом и религией была отмечена несколькими учеными. Хава Тирош-Самуэльсон концептуализирует трансгуманизм как “"секулярную веру" с двойным движением: она рассматривает религиозные темы в имманентистских рамках и, в свою очередь, придает технологиям религиозное значение”.
Рональд Коул-Тернер связывает трансгуманистические идеи особенно с мировоззрением американских евангельских христиан: “несомненно: в трансгуманизме есть что-то религиозное, даже несмотря на то, что трансгуманизм представляет себя как светский дискурс. Но в какой степени и почему "религия" может быть полезной герменевтической основой для понимания того, что такое трансгуманизм?” Различные трансгуманисты сами описывали свои цели в религиозных категориях, мотивах и повествованиях и указывали на религиозных предков трансгуманистического мышления.
Макс Мор говорил: “невзирая на все различия, эта философия равна религии в том, что она "глубоко наполнена ценностями", "система, способствующая пониманию смысла" человеческой жизни и свободы воли, с главной заботой об "уничтожении величайшего зла: смерти" и соответствующим "блестящим видением будущего"” Но это делается по-другому: догматизм заменяется разумом, вера - наукой, прогресс – застоем, а пассивная надежда на божественное вмешательство - активной "разработкой рая".
Ханс Блюменберг говорил: “понимать современный мир и его явления как секуляризованные — значит концептуализировать их как зависимые от религии и, возможно, даже культурно обязанные ей”.
Управление видением
Автор отмечает: “Религии всегда имели дело с видениями, особенно с представлениями о будущем”, “Религия — это не только бизнес производства и распространения, но и сдерживание будущих видений, которые претендуют на абсолютную актуальность для нашей нынешней жизни. Наши нынешние трансгуманистические взгляды особым образом наследуют религиозные взгляды”.
“Будущее представляется как время совершенства, как апокалипсис, состоящий из подробной последовательности грядущих состояний, или как отсроченная парусия, как ожидаемое Возвращение искупителя, которое (еще) не произошло”.
“Религиозные видения имеют дело с дальновидными идеалами, признавая при этом, что человеческое состояние - и по систематическим причинам всегда будет - отмечено глубокой двусмысленностью. Трансгуманистические видения этого не делают. Они отвечают на проблемы конечности и двусмысленности посредством того, что можно было бы назвать технологическим отрицанием.”
Золотой век и ощущение возможности
“Во-первых, в иудейско-христианской традиции существует сильная традиция, согласно которой будущее представляется как время совершенства. Более того, все несчастные аспекты одиночества - болезнь, смерть, а также невежество, моральные и социальные лишения - превратятся в свою противоположность: в Царстве Божьем, накапливаясь в божественное видении, вечном счастье в присутствии Бога.”
По словам философа Питера Слотердайка, “люди всех эпох и культурных пространств зажаты в "вертикальных напряжениях", которые заставляют их стремиться к улучшению своего состояния. Создание видения вплоть до трансгуманизма в наши дни можно рассматривать как одно из самых мощных проявлений этого "восходящего" намерения”.
Автор говорит о первоначальной идее утопии: “место, которое не является местом, оторванным от пространства, в котором мы обитаем. Мы могли бы стремиться к этому, но мы не можем достичь этого. В этом смысле библейский рай - утопия: сад "на востоке" который заблокирован херувимами”.
Карл Манхейм говорил: “утопии обостряют "чувство возможности". В этом смысле они являются важным ресурсом не только антропологического, но и этического мышления”. Но относится ли все это также и к трансгуманизму? “Многие трнсгуманисты заявляли что не конечное состояние, а непрерывный прогресс - вот то направляющее видение, которое они хотят установить”.
Итак, согласно Максу Мору, “только идея непрерывного прогресса и роста может придать нашей жизни непревзойденный смысл. Тем не менее, очевидно, что трансгуманисты действительно работают с видениями конкретных желаемых состояний: излечения от всех болезней, обретения бессмертия, решения проблемы голода в мире, оживления тел умерших”.
“Для трансгуманистов смерть — это скандал, потому что это отрицание жизни; и в болезни нет ничего славного. Трансгуманисты, особенно те, кто участвует в радикальных проектах по продлению жизни, продолжают настаивать на этой основной антропологической истине”. “В христианской теологической традиции всегда существовало противоречие между концепцией смерти как проклятия, возникающего в результате греха, с одной стороны, и смертью как частью божьего благого творения, с другой”.
Апокалиптика и стремление к реализации
Автор поднимает вопрос о замене религии другими системами так как религия иррациональна и замедляет прогресс.
“Легко увидеть, что трансгуманизм использует две модели реализации. С одной стороны, непрерывный технический прогресс приведет нас к желаемому состоянию. С другой стороны, идеал кажется настолько амбициозным, что эволюция может быть слишком медленной по сравнению с безотлагательностью, с которой желателен идеал”. “Некоторые трансгуманисты убеждены, что нельзя полагаться только на эволюционный прогресс. Их ответ — сингулярность. Не наш ограниченный мозг, а «умение умнее человеческого» с какого-то момента в будущем будет направлять развитие. Если нам удастся создать такой превосходящий технологический интеллект, прогресс ускорится и, наконец, получит бесконечный склон: эволюция становится революцией. Именно эта идея сингулярности была диагностирована как религиозная или псевдорелигиозная”.
Авор отмечает что апокалиптика всегда сопровождается силами дуализма – во многих отношениях. Первым дуализмом является дуализм агентов. “Для Макса Мора, по иронии судьбы, сама религия берет на себя роль антихриста. Это выдающаяся сила «энтропии», выступающей за застой, в то время как дети света — в терминологии Мора, партия «экстропии» — пытаются преодолеть это сопротивление”.
Второй дуализм — это дуализм действий. Этот этический дуализм также лежит в основе трансгуманизма: “Если мы будем поступать правильно, нас может ждать прекрасное постчеловеческое будущее с безграничными возможностями для роста и процветания”.
Третий апокалептический дуализм движений: дуализм миров. Это “предположение об идентичности подразумевает, что разум и мозг, аппаратное и программное обеспечение, дух и тело, внутренние представления и внешние объекты могут быть отделены друг от друга. Этот дуалистический подход сопровождается сильной неприязнью к телу и физическому в трансгуманизме. Точнее, в трансгуманизме мы видим совпадение монизма и дуализма, явления, которое Якоб Таубс в целом описал как метафизическое ядро апокалиптики”.
Особенно в восприятии апокалиптических мотивов трансгуманизм наследует часть рефлексивного потенциала религии: “вопрос об агентах и этике, проблема посредничества между реальностью и идеалом. Но он также теряет отражательный потенциал. Следовательно, проблема трансгуманистической апокалиптики без Бога заключается не столько в ее антирелигиозной направленности, сколько в сопутствующей ей неразумности”.
Управление задержкой Паруси и рефлексивным зрением
Автор отмечает: “Есть одна слабая сторона революционных ожиданий внутри апокалиптики: историческая фальсификация. А если революции не будет? Разочарование надежд на сиюминутное перфекционистское исполнение открыло пространство истории, новый временной отрезок, характеризующийся глубокой двойственностью: конечность с одной стороны и ожидание добра с другой. Задержка Паруси открывает жизнь на испытательном сроке”.
Так возникла третья модель посредничества между реальностью и идеалом: модель откровения. “Все, что нужно для совершенства — а значит, все, что нужно для решения проблемы нашей конечности, — уже произошло. Это должно быть обнаружено. Единственное, чего можно ожидать, это того, чтобы скрытое стало явным, новая реальность вошла в нашу жизнь”. “Говоря, по существу, он позволяет освободиться от содержания собственных надежд”.
“Легко можно увидеть, что проблема конечного человеческого существования не решается бесконечной продолжительностью жизни. Идеал не является решением актуальной проблемы. Проблема в том, что человеческая жизнь никогда не будет идеальной и полной. Она полона неясностей, обманутых ожиданий, коррумпированных отношений, дилемм, неудач и чувства вины. Жить дольше, как полагают сторонники радикального продления жизни трансгуманисты, не решит эти проблемы человеческого существования”.
Этот аспект различия между улучшением и совершенством является слепым пятном в трансгуманизме. “Трансгуманисты разделяют ожидания первых христиан о том, что состояние совершенства близко. И они тоже боятся задержки парусии”. “Ответ, который дают нам трансгуманисты, заключается не в том, что мы должны столкнуться с двусмысленностью жизни на этом берегу реки, которая пока отделяет нас от страны изобилия. Скорее трансгуманистический ответ — это технологическое отрицание двусмысленности: крионика”.
“Царство физического, природа, человеческое тело были исключены из процесса спасения. Именно этот пробел пытаются заполнить наивные крипторелигиозные эсхатологии, такие как трансгуманизм, — за счет концепции богатой внутренней жизни, заменяя ее пустой потребительской самостью”.
Источник:
J. Benjamin Hurlbut 2016 "Уменьшенное наследие" https://disk.yandex.ru/i/z_f9SFdFWDxGzA
Comments